Отправлено: 02.03.11 11:50. Заголовок: "Токмо волею пославшего меня..." - 31 мая, Галата, полдень

Дом каталонского консула и улицы города, после отъезда Заганос-паши.

 Отправлено: 02.03.11 13:19. Заголовок: Для каталонцев – жив..

Для каталонцев – живых ли, мертвых – все было кончено. Как жестокая и скорая буря скрылись турки, подобно ей же оставляя после себя гибель и хаос. Анна упорно не подымала взгляда, желая никогда более не видеть оскорбившего ее мужчину. Она не понимала, почему тут же не швырнула сапфировый перстень ему под ноги, презрев этот дар, как отвергла ранее россыпь драгоценных камней в шкатулке. Дрожа от ярости и обиды, она приникла к Филомене, сама не ведая, отчего ее так задели прощальные слова Заганос-паши. Разве не этого она хотела, вернуть себе свободу?
Но свобода ее была не той, что раньше. Если бы султанский визир отпустил ее прежде, чем дотронулся до нее, прежде чем вместе с одеждами сорвал с нее девичью стыдливость, Анна бы возблагодарила врага за великодушие. Теперь, опозоренной и обесчещенной, ей остается лишь дорога неисчислимых скорбей и обмана. И оттого нет в ее сердце ничего, кроме гнева и истекающей кровью раненой гордости. Анна гнала от себя мысли, какая участь ждет увезенную каталонку, в глубине души желая, чтобы та между смертью и бесчестием выбрала смерть, чтобы ее слуха не коснулись ласковые посулы, а тело никогда не изведало бы сладости греха.

Филомена, если не понимая, то чувствуя состояние Анны, молчала, ласково гладя по дрожащим плечам госпожи. Чужды ей были сожаления юной хозяйки, но турок в ее глазах уподобился нищему слепцу, что из миски с подаянием отбросил в дорожную пыль драгоценный камень, приняв его на ощупь за булыжник. Жаль ей было Пию, которая растеряв былую враждебность, казалось, окаменела от горя, утратив свое драгоценное дитя. Не так ли недавно сама Филомена в отчаянии ломала руки, застав опустевший и разграбленный дом? Но как латиняне отгородились от бедствий ромеев, так и им с госпожой более нечего делать здесь. Кроме одного, самого последнего их долга.

Баше, оставленные первым визиром для сопровождения императрицы, уже готовы были выступить, повинуясь приказу Заганос-паши почтительно поддерживая на руках легкое тело покойницы. Анна приблизилась к ним и преклонила колени, прощаясь и прося прощения уже у безответной августы. Филомена осталась позади, не чувствуя себя вправе на подобную милость.

Старшая монахиня, помня, кому они были обязаны уважением, оказываемым матери Ипомонии, перекрестила Анну.
– Благослови тебя Господь, дитя, – произнесла она, и строгое, словно списанное с греческих икон лицо ее смягчилось, будто озаренное светом лампады. – Ступай и помни, что если понадобится, ты всегда сможешь найти приют и утешение в стенах нашего монастыря.
Инокиня чуть задержала взор на стане Анны и тут же отвела в сторону, не желая смущать ромейку, показав, что святые сестры не так глухи, и что после всего случившегося в саду ее тайна им открыта, как страницы Писания.

 Отправлено: 02.03.11 17:06. Заголовок: За ритуалом прощания..

За ритуалом прощания наблюдали не только полные отчаяния глаза каталонских слуг: большие, темные зрачки юноши, незамеченным вернувшегося с площади и проскользнувшего в сад, наполнявшийся женщинами. Они не осмеливались подать голос, чтобы оплакать убитых: красные кафтаны турок еще полыхали, подобно адскому пламени, внутри и на площади возле дома, готовясь сопровождать в последний, скорбный путь упокоившуюся императрицу Бизантиума. И хотя никто не мог знать, внятны ли им чужой язык и слова чужой речи, вопль скорби и слезы покинутых жен - голос, которому не нужны переводчики и толмачи.

Мало нашлось бы людей - солдат или царедворцев - у кого достало бы смелости пройти меж этой безмолвной, словно окаменевшей в своей скорби группы бледных, как смерть, женщин и девиц, для которых траур заменила обагрявшая их кровь близких. Молчание было особенно жутким, ибо рассветавший вокруг день минута за минутой наполнялся запахом листьев и трав, унося прочь тягостную вонь влажной земли; птицы, за время долгой осады приноровившиеся даже к пушечному гулу, а теперь познавшие мир, вовсю рассыпали по веткам свои голосистые трели. Казалось, сама природа, и Бог, взирающий на своих любимых детей с высоты недостижимых небес, решили явить им картины райского сада, который они утратили, и взамен сладких плодов которого обречены были вкушать теперь смерть, ужас и поношение.

Юноша, которому ага янычар доверил какое-то тайное, пролившееся из глубин его изнывающей души поручение, не обладал еще достаточным бесчувствием, чтоб выполнить приказ, не дрогнув ни одним мускулом. Странно было бы и ожидать этого: на вид баше, еще вчера бегавшему с товарищами наперегонки в стенах школы, был не старше киры Анны, склонившейся под благословение инокини - а черты смуглого, еще не утратившего дерских очертаний лица, могли бы послужить скульптору моделью для Гиацинта или же Ганимеда. Это был, судя по виду, такой же иллириец, как и его господин: стройный, как молодая осинка и гибкий, как лоза, он, казалось, еще не сжился с покрывавшим его плечи и спину красным сукном, и в глубинах сердца тосковал по белой рубахе и перетянутых ремнями вязаных чулках, какие носят сербские пастухи.
Лицо его было почти столь же бледным, как и у окружающих, а на висках, по краю обшитого светлой каймой бёрка, блестели капельки пота, когда, приблизившись к Филомене, он обратился к ней на ломаном греческом - однако, не с турецким, а с тем же незабытым, певучим иллирийским акцентом:
- Мне должно говорить с тобой, женщина. Мой господин, ага янычар, дел мне приказ иметь твой разговор.

 Отправлено: 02.03.11 19:57. Заголовок: Почтенная ромейка вс..

Почтенная ромейка встрепенулась, узнав кара-кулага, передававшего им слова Заганос-паши. Однако выйдя из тени своего господина, из темного и тревожного ореола грядущей беды, тот утратил все признаки зловещего вестника. Перед Филоменой стоял безусый юнец, которого, будь на то Господня воля, она могла бы называть сыном или даже внуком, таская за вихры и отвешивая оплеухи за непослушание.
Случись порученцу подойти к ней с теми же словами день назад или сегодня на рассвете, вряд ли его ждал мало-мальски любезный прием, но теперь, под сенью тенистого сада, в пристальных взорах янычар-ага, в сказанных и несказанных им словах, глаза и уши старой рабыни различили больше, чем затмившиеся гневом и ревностью очи и слух Анны Варда.
Нельзя сказать, что ожидала она вестника, но приходу его не удивилась.

– Говори, коли приказ имеешь, а я выслушаю, – согласно кивнула она головою, до поры умерив суровость в лице и голосе. Сердце и душа ее не смягчились к ненавистному турку, но пламя праведного негодования, пожиравшее их, опало и превратилось в тлеющие уголья, жар коих уже не мог грозить ожогом неосторожному.

 Отправлено: 02.03.11 23:25. Заголовок: С запозданием поклон..

С запозданием поклонившись, юноша произнес длинное и витиеватое приветствие на османском, в которое, однако, старался, насколько возможно, включать и греческие слова. Но речь его звучала без должного спокойствия: взгляды каталонок, пытавшие гневом, буравили его спину в те краткие мгновения, что не были застланы слезами - и, воистину, от пламени, что бушевало в них, спасительная влага испарялась, словно роса.
- Мой господин, благородный и достойный Великий визирь, поручил мне сопровождать вас и служить для вас его голосом и рукой - равно как должен я послужить его мечом для тех моих братьев по вере, что посмеют выказать вам недостаточное почтение.
Юноша сделал паузу; его скулы отчаянно покраснели, то ли от гордости, какую пробуждало в нем подобное доверие знатного человека, то ли от того, что поручение это показывало, что его считают более ребенком, чем мужчиной. Несколько мгновений гордость исламского льва боролась в нем со стыдливостью и досадой: хмурясь и почти до крови кусая губы, иллириец никак не мог решиться произнести заключительной части своей речи.
Пауза затянулась - и этим не преминули воспользоваться те, кто с непониманием и растущим гневом следили за этой малопонятной сценой: переглядываясь и начиная вполголоса роптать, женщины, одна за другой, придвигались все ближе и ближе к ромейкам и турку - и их вид не сулил никому из них ничего хорошего.

 Отправлено: 03.03.11 15:50. Заголовок: Тем временем госпожа..

Тем временем госпожа осмотрительной служанки, в смущении встав после благословения инокини, приблизилась к Филомене и юному порученцу, не замечая новой подстерегавшей их опасности. Она расслышала часть разговора, и этой части было достаточно, чтобы ее сердце вновь быстро забилось.
Кара-кулаг опять с гордостью повторил новый титул Заганос-паши, и Анна с запозданием подумала, что именно эту великую и волнующую весть в глубокую полночь принес черный невольник, триумф, который султанский визир обещал разделить с нею. Вкус власти, что он предпочел вкусу поцелуев.

– Послал? Он послал? – Анна не смогла скрыть глубокого волнения, и ее пальцы невольно коснулись сапфирового перстня, но мгновением позже лицо ромейки приобрело надменное и неприступное выражение. – Что он еще тебе поручил? Только сопровождать и охранять?

– Как бы его самого охранять не пришлось! – фыркнула старая рабыня. – Оставили ягненка голубиц от волков защищать. Тебя самого не заклевали бы каталонские орлицы, – она кинула обеспокоенный и враждебный взгляд на подступавших женщин.

Непростительное, по мнению Филомены, отношение к кире Анне доньи Эвы, которую никто из старших женщин и не подумал урезонить, настроило преданную служанку против всех каталонок. Некрепкий разум слабого в час неизбывной скорби склонен находить виновного среди тех, кому ему по силам отомстить и выместить свое отчаяние и горе, и причисляя к виновным всех чужих.
Янычары – истинные виновники бедствия, павшего на этот дом, – покидали разоренное и осиротевшее жилище, и юный кара-кулаг притягивал к себе все больше потаенных и откровенных гневных взоров, и немалая часть их доставалась его собеседницам. Филомена поежилась, уразумев, что для каталонцев ромеи почти те же чужаки, что и турки.

 Отправлено: 04.03.11 00:11. Заголовок: Возглас Анны застави..

Возглас Анны заставил юношу слегка вздрогнуть - но причиной тому был не испуг, а вполне понятное волнение: несколько слов, которые шепнул своему кара-кулагу ага янычар, были не просто приказом сопровождать неизвестную женщину. Сам этот приказ был непроизнесенным, тайным признанием страсти, которая переполняла безжалостное сердце визиря настолько, чтобы пролиться с губ - непозволительная и почти преступная слабость.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что женщина, с таким волнением переспросившая о приказе его господина, и была той пэри, чья красота смутила разум безжалостного и бесстрастного министра. Поклонившись и спешно опуская глаза, чтобы не оскорбить избранную для себя Заганос-пашой женщину - пусть ее закон не предписывал скрывать лицо, но Аллах Всемилостивый не простите нескромного желания в сердце - он проговорил, негромко, с почтением, как и предписывает закон по отношении к наложнице столь знатного человека:
- Мой сиятельный господин поручил мне сопровождать вас, куда вы ни пожелаете направиться, хранить и оберегать ваш покой. Я,- он осекся, желая ответить что-нибудь на насмешливое замечание Филомены, но не нашелся и предпочел спрятаться за мыслью, что воину недостойно спорить со служанкой.
Вновь поклонившись, уже с плохо скрытым упрямством, юноша дал понять, что ответ его завершен и все, что надлежит знать прекрасной собеседнице (а как могло быть иначе?), ей сообщено и передано.

Ропот, достигший его слуха, и исходящий, по-видимому, от латинянок, обезумевших от горя и почуявших шанс отомстить, излив свою месть на ни в чем не повинных ромеек, заставил кара-кулага вновь разомкнуть губы.
- И да будет мне позволено сказать, что пребывание в этом месте не является для вас более безопасным.

 Отправлено: 04.03.11 01:40. Заголовок: Гречанка высокомерно..

Гречанка высокомерно вскинула бровь, недовольная, что кара-кулаг не захотел (или не мог?) сказать большего. Кем следовало считать юного посланца: бессовестным соглядатаем или новым залогом? Анна в раздражении прикусила губу, едва удерживаясь от желания притопнуть ножкой и потребовать от него смотреть ей в глаза и отвечать прямо и честно, будто положа руку на Библию, то есть, нет – на их Коран.
– Пребывание здесь стало небезопасным с самого рассвета, – с насмешкой отозвалась она, подумав, что неправильный греческий юноши не дает ему возможности изъясняться в разговоре с нужной точностью.

Филомена, не спускавшая глаз ни с юнца, ни с каталонских вдов – занятие непростое даже для молодого взора, что же говорить о глазах, истомленных возрастом и рукоделием – поспешила согласиться с рассудительным османом.
– Вы сами говорили, госпожа, что желаете вернуться в дом вашего батюшки, – заметила она, с почтительной настойчивостью, – самое время исполнить это намерение.
Осторожная рабыня не испытывала опасений, подобно хозяйке, что кара-кулаг был послан следить за Анной; точнее, эти опасения казались ей менее значимыми, нежели польза, пусть и невеликая, от их новоявленного защитника. Скрывать от Заганос-паши уже известное местоположение дома Луиджи Бальдуччи имело так же мало смысла, как и запираться от вора, у которого есть ключ к замку.

Анна неохотно кивнула, не желая вслух соглашаться с янычаром, и, придерживая рукою черную накидку, двинулась к выходу, бесстрашно встречая недружелюбные взгляды служанок. Ропот стал громче, набирая силу перед тем, как грянуть бурей, но внезапно стих, повинуясь нескольким словам, сказанным Пией по-каталонски.
Приказание дона Пере, поручившего ромейскую гостью ее заботам, не утратило силу и после гибели хозяина; к тому же преданная дуэнья ни на миг не забывала, что донья Эва оказалась пленницей и заложницей свирепого турка. Если Анна Варда неповинна – позор и грех падет на их головы, если виновна – тем хуже. Что тогда станется с Эвой?

 Отправлено: 04.03.11 17:02. Заголовок: Брови юного янычара,..

Брови юного янычара, сросшиеся словно буква "айн", теснее сошлись: было очевидно,что неизвестная красавица - а в том, что девица, ради которой свершались такие жертвы, должна была обладать красотой и прелестью, достойной гурии райских садов, сомневаться не приходилось - не выказала радости, какую должна была бы проявить при известии о высоком покровительстве. Впрочем, героические предания, которыми и по сей день был исполнен дух исламского народа, рисуют немало надменных и гордых цариц, подвергавших своих возлюбленных насмешкам и даже пыткам, и доводя сильнейших из них до края бездны. Мысль о том, что ага янычар уже не мальчик, но муж, коему подобные неистовства не вполне приличны, искупалась двумя другими: о том, что даже мудрейшие мужи, вроде Сулеймана ибн Дауда, подпадали под чары жестокосердных дев, и что едва ли во всем оттоманском войске кто-то был более достоин вознаграждения, чем Заганос-паша.
И все же он не сумел удержать быстрого и благодарного взгляда в сторону старшей ромейки, ибо отвычка от женского общества превращала молодого ястреба в голубя, и неделю назад шедший без страха в битву баше теперь краснел и бледнел от одного присутствия Анны Варда. Не ограничившись только этим изъявлением благодарности, он поспешно поклонился, прижав руку к груди, словно ему была оказана некая глубокая милость.

- Волею моего господина мне следует сопровождать вас туда, куда вы захотите пойти и оставаться подле вас до тех пор, покуда вы захотите меня видеть. Вас будут ожидать на площади подле дома.

 Отправлено: 04.03.11 22:08. Заголовок: Филомена поджала губ..

Филомена поджала губы, в третий раз выслушивая заверения посланца. Кажется, юноша был настолько не уверен в своем знании ромейского, что раз за разом повторял на разные лады одну и ту же фразу, будто слов других не знал. Или правда не знал?

– Поняла я все и про твоего господина, и про то, чего он тебе велел, – ворчливо отозвалась служанка, поспешая вслед за Анной. – Коли велел быть подле, так и не отставай, иди за госпожой. Понимаешь меня, нет? Ты мне лучше вот чего скажи, – продолжала она, не меньше Анны желая выпытать мотивы странного приказания турка. – Если госпожа, к примеру, сразу прогонит тебя прочь, и немедля ты вернешься пред очи господина, то что хозяин распорядиться сделать с тобой?

За разговором служанка миновала мрачных «каталонских орлиц», на время смиривших свой клекот, и ступила под каменные своды дворца консула, который своей угрюмостью и холодом, казалось, горестно оплакивал свое сиротство подобно женщинам, оставшихся в саду погребать мертвецов. Будто почувствовав леденящее дыхание отчаяния немых стен, шедшая впереди Анна замедлила шаг и бросила прощальный взгляд на лестницу, по которой вчера подымалась к спасению и надежде, а ныне запятнанной пролитой кровью. Она отвернулась и молча направилась к массивным парадным дверям. Вчера их отворял для нее привратник, сегодня же для него отворяются иные врата.

Толкнув тяжелую дверь, Анна вышла на крыльцо, и навстречу ей в глаза ударило ликующее яркое солнце. Светило, божье око, не оплакивало побежденных, туманясь тучами и дождем, оно бесстыдно приветствовало новых хозяев Константинова града.

 Отправлено: 04.03.11 23:20. Заголовок: Хотя в обучение "..

Хотя в обучение "львов ислама" входили в том числе и языки покоренных народов, греческий юноши был недостаточно безупречным, чтоб сразу же уловить смысл многочисленных вопросов, что задавали ему женщины. Кроме того, его внимание, как и положено воину, было куда больше сейчас отдано тылам, то есть поворачивавшейся вслед за ними толпе женщин, не спускающих с них глаз. Поэтому вместо ответа киру Анну и Филомену ожидал лишь новый поклон и сдержанный жест, приглашающий их покинуть, наконец, стены, словно чумой, пораженные взаимной ненавистью и смертью.
Лишь когда за спиной покидающих разоренный дом закрылись две пары дверей, порученец позволил себе короткий вздох облегчения.
Посланца Великого визиря слегка удивило, что ромейки не пожелали взять с собой богатых одежд или драгоценностей, которыми, несомненно, должны были обладать - но рассудительность в очередной раз пришла на помощь наивности. К чему было отягощать себя мелочными сборами теперь, когда одной из них вскорости предстояло разделить не только постель, но и власть второго по могуществу человека в империи.

Юный воин с некоторым сомнением посмотрел на дородную фигуру старшей ромейки, когда баше подвели им коней - и, желая отвлечь мысли женщин от запаха крови и багровых потеков на камнях мостовой, заговорил по-гречески:
- Мой господин, благородный и достойный ага янычар, не пожелает принять подобного ответа. Если госпожа пожелает прогнать меня и тем отвергнет моего господина, благодеяния, которые он оказал своим детям, не позволят мне появиться перед его взором с подобным ответом. Мы можем ехать,- оповестил он, адресуя и фразу и жест, приглашающий занять место на спине животного, главным образом кире Анне.

 Отправлено: 05.03.11 18:36. Заголовок: Под лучами слепящего..

Под лучами слепящего солнца кровь, вытекшая из жил казненных, почти высохла, но тревожащий ноздри запах еще стоял пугающим маревом над площадью, зловещим напоминанием о правосудии и милости султана Мехмеда.
Анна отвела взгляд от темных следов на камнях, не в силах сойти с крыльца на обагренную кровью землю и с ужасом понимая, что трепещет и негодует не так, как негодовала бы день или неделю назад. Чувства ее притупились, и вместе с жалостью вместо былого гнева она ощутила покорность предопределенному судьбой. Словно почуяв колебания ромейки, к крыльцу подвели серого коня, дабы ее нога не ступила на мостовую.

Неведомо, тронула ли Анну беззаветная преданность, сиявшая в черных глазах юноши, преданность, которую не внушить страхом и жестокостью – тем кнутом, что по слухам управлялась безжалостная османская армия. Или же на израненную гордость ромейки целительным бальзамом пролилось уважение, оказываемой ей суровыми турецкими воинами по приказу военачальника. Дочь советника и наследница царской крови как никто могла по достоинству оценить выделенный эскорт – украшением женщины являются не только драгоценный убор и наряд, но и почтение и свита, которые ее окружают.

– Не бойся, – чуть заметно усмехнулась Анна, ставя обутую в сафьяновый башмачок ножку в подставленную широкую ладонь баше, – тебе не придется огорчать твоего господина и скитаться, как бродяге, до конца твоих дней, – она с легкостью пушинки села в седло, и с высоты поглядела на кара-кулага. – Назови же свое имя, чтобы я могла рассказать ему, как верно ты служишь.

Она задумчиво скользнула взором по четырем янычарам; пожалуй, с этим грозным сопровождением ей можно будет спокойно переправиться через Золотой Рог и проведать дворец Варда. Мехмет-паша сдержал слово, когда пообещал ей свободу. Она была свободна отправиться куда пожелает, без страха и опаски. Анна слегка нахмурилась и тронула рукой поводья.

Тем временем служанка Анны также заняла спину предназначенной ей кобылки. Однако Филомена была слишком тяжела и неумела, чтобы баше сумел и ее подсадить с ладони, как госпожу. Переглянувшись с товарищами, янычар тихо свистнул, и по его знаку к нему подбежал еще один воин. Вдвоем они подхватили Филомену под бока, будто куль с мукой, а затем подпихнули вверх под мягкие части ее пышной фигуры, которые мясник деликатно именует филеем.
С жалобным оханьем и поминанием святых, рабыня взгромоздилась в седло, и уже оттуда ожгла нахалов сердитым взглядом. Лошадь под ней переступила копытами, и Филомена тихо взвизгнула и крепко вцепилась в изогнутую луку седла, ощутив, как мир перед ней покачнулся, опасно приблизив камни мостовой.
Баше, подавив ухмылку, взял кобылу под уздцы и жестами показал всаднице поневоле, что ей следует всего лишь крепко держаться, а о лошади позаботится он сам.

 Отправлено: 05.03.11 21:05. Заголовок: Казалось, простой во..

Казалось, простой вопрос, заданный Анной, поразил юношу, подобного удару грома. Он переменился в лице, и даже смуглота его кожи не могла скрыть этого. Задохнувшись, словно подкошенный внезапной болью, он поспешно склонил голову, пытаясь вернуть себе душевное спокойствие.
Столь явная слабость могла бы стать предметом вечного стыда, если бы ее кто-то приметил – но, по счастью, водружение на седло полнотелой ромейской служанки заставило "львов ислама" разразиться дружным хохотом. Даже помрачневшей кара-кулаг невольно рассмеяться - тем беззаботнее, чем темнее его взгляд был еще мгновенье назад.
Взгляд черных глаз стал спокойным; слегка закинув голову, он проговорил, звонким, словно пение боевого рога голосом.
- Мое имя Анвар Улубатлы, мой брат Хасан, которого я почитаю превыше отца, и который сейчас пирует в Раю в окружении гурий и воинов Пророка, был тем, чья рука водрузила знамя Аллаха над стенами этого города. Говорят, когда он умирал, улыбка играла на его устах - ведь к нему спустился Мохаммед, улыбающийся и прекрасный, и сам воин из воинов - Али, меч которого я ношу на своем плече. Иншалла!

 Отправлено: 06.03.11 13:19. Заголовок: Анна прикусила губу,..

Анна прикусила губу, чтобы не рассмеяться вместе с турками. Пожалуй, необходимость ехать верхом стала для мужества Филомены не меньшим испытанием, чем ночной побег из дворца подесты. Единственным четвероногим, к которому приближалась старая рабыня, был смирный ослик из конюшен Варда; единственным, кому кроме собственных ног, она доверяла драгоценный груз своей особы.

При виде отчаянного лица служанки, застывшего в страхе, который она безуспешно пыталась скрыть, Анна оставила всякую мысль о другом береге пролива. Слова кара-кулага и вовсе прогнали неуместное веселье. Гречанка резко дернула поводья, трогая коня с места. Глядя на юное лицо, казалось, еще не знавшее бритвы, она и представить не могла, что он был среди тех, кто брал штурмом стены Константинополя, а, значит, чей меч был обагрен в крови ромеев.

– Твой брат? – сухо переспросила Анна. – Разве ты можешь знать свою родню и братьев, ведь вас с юности разлучают с ними? По крайней мере, так мне доводилось слышать, – после короткой паузы добавила она, не уточняя, от кого и где ромейка почерпнула эти сведения; и не признаваясь, что помимо краткого рассказа о собственной судьбе юноши, она ждет упоминаний и о его господине, не решаясь расспрашивать напрямую.

 Отправлено: 06.03.11 14:17. Заголовок: - Мои братья - все, ..

- Мои братья - все, кто носит кафтан янычара, и кому выпала великая честь стать воином Аллаха! Те, кто несет его волю неверным, кому в жарком бою улыбаются гурии и звучит обетование вечной жизни!- отвечал юноша с такой пылкостью, которая, против воли, трогает сердца, ибо готова отдать себя, не вымогая, и не ищет ни чинов, ни наград. Хитрые, умудренные, те, в чьем сердце презренная польза давно вытеснила и образ Бога и силу любви, могут сколь угодно зубоскалить над подобной привязанностью - но, пока стоит мир, камням, что они громоздят, не дано будет прибить хрупкий росток беззаветной веры.
Но, должно быть, вспомнив, что женщина, с которой он ведет разговор, как раз и происходит из этих самых "неверных", Анвар снова потупился и скупо добавил:
- Мой отец... тот, кто является моим отцом по рождению, намеревался продать меня в рабство, потому что так пожелала его красивая молодая жена, которую он взял взамен моей умершей матери. Она родила ему нового сына, и нашептывала отцу, что я желаю умертвить его. Сакирди спас меня... и потому я зову теперь отцом моего владыку-султана, моего ушедшего к пророку брата, и моего агу, который делит с нами хлеб и шатер. Он тоже был как я, и никто не скажет, что я не смогу стать таким как он, двигать армиями и подняться к трону султана. Три отца - больше, чем может мечтать человек. Мой брат Хасан был из простых землепашцев,- проговорил он со вздохом, громче всяких стенаний и плача говорившим о скорби, поселившейся в юной душе,- но своей храбростью заслужил дружбу султана и мученическую смерть - и за его победу меня взяли на эту службу, хотя мне еще не пришла пора стать дживеле*. Это великая милость, и, если мой командир прикажет, я умру за него!

* дживеле (дживелек) - рекрут, недавно приписанный к боевому подразделению, получивший первое "боевое крещение".

 Отправлено: 06.03.11 17:12. Заголовок: Тем временем маленьк..

Тем временем маленькая кавалькада неспешно тронулась с площади, оставляя позади дом консула и постигшие его несчастья. Неспешность ее объяснялась осторожным шагом приземистой гнедой кобылы, которую баше вел под уздцы с такой бережностью, будто на ее спине восседала не старуха-рабыня, а мать пророка Исы или сама валиде-султан.
Горестно было Анне оставлять место, так и не ставшее ей приютом, и страшно возвращаться в дом, откуда была увезена. Что ждет ее там? Гибель, запустение или полные укора взоры и попреки выживших, похожие на те, какими вслух осыпала ее донья Эва и молчаливо – князь Ахейский?

– Так твой господин добр, раз зовешь ты его отцом и готов умереть по его знаку? – удивленно спросила Анна. Против воли в ее голосе прозвучала ласковая нотка, поскольку злоключения юноши не могли не тронуть ее милосердную душу, а чистосердечное признание снимало с него всякую вину за кровь.

Все, что ромейка слышала сейчас, противоречило тому, что она знала или думала, что знала, прежде. Добросердечие и милость должны были быть чужды этим псам войны, отторгавшим младенцев от груди матерей и воспитывавшим их по своему образу и подобию, вспаивая для пущей свирепости вместо молока кровью. Однако неприкрытый восторг Анвара больше был схож с поклонением и послушанием новообращенного инока своему настоятелю, чем с подчинением воина командиру. И обращение «брат» тоже было монашеским.
Анне подумалось, что султан создал войско наподобие христианских орденов рыцарей-монахов, и что победа досталась им, потому что их вера оказалась сильнее и крепче пошатнувшейся веры ромеев. Крамольная и богохульная мысль, но мир юной ромейки понес столько сокрушительных ударов, что не приходилось удивляться, но смиренно просить прощения у высшего судии.

 Отправлено: 07.03.11 15:17. Заголовок: Поименование "го..

Поименование "господин", обороненное ромейкой, могло в равной степени относиться и к самому султану и к его нынешнему Бабе-али - и мысли юноши пришли в восторженное смятение. Но то же смутное понимание, что собеседнице может показаться тягостной хвала покорителям города, он предпочел перевести разговор в спокойное русло.
- Когда мы стояли лагерем подле Эдирне, султан часто навещал нас, подолгу советуясь с нашим агой, наблюдая за младшими и одаривая своей лаской старших. Говорят, что он сам был отвергнут отцом, нашим великим султаном Мурадом - да благословит и приветствует его Аллах!- и что нашим агой был он обучен и извлечен из забвения, чтобы править и привести нас к победе!
Заметив, что снова увлекся, кака-кулаг тряхнул головой, и край его белого бёрка, еще непривычного после высокого тюрбана, который носили вчерашние рекруты, взметнулся под легким благоухающим ветерком, словно парус на ветру.
Юношеская проницательность была не слишком-то велика; Анвар не уловил в голосе юной ромейки того, что открылось опытным глазам Филомены,- но этого и не требовалось. С некоторым запозданием юноша объяснил сам себе, что наложница ага янычар желает знать немного больше о своем будущем муже, и что будет величайшей неблагодарностью не убедить ее, что доставшийся жребий - великое благо, за которое следует до конца жизни благодарить Всевышнего. С убежденностью, какая не снилась Европе, ведь даже апостолы происходили из мест много восточнее Константиние, юный оратор проговорил, отвечая не на вопрос, что произнесли губы Анны, но на тот, что, по мысли, должен был язвить сомнением ее сердце:
- Ты не должна бояться, и не должна сомневаться, когда господин оделяет тебя подобным почетом и уважением. Закон запрещает нам брать себе жен, но теперь никто, кроме самого султана, не сможет подать голос против него. Диван, советники нашего государства, армия, все судейские и чиновники - в его руках. Клянусь Аллахом, будь у меня сестра, я не пожелал бы ей лучшего жребия!

 Отправлено: 07.03.11 19:53. Заголовок: – Но у тебя нет сест..

– Но у тебя нет сестры! – отрывисто бросила Анна, за резкостью тона скрывая овладевшее ею смущение. Сын и внук землепашца не смел подымать на нее глаз, однако смел подавать советы дочери и внучке патрикиев, ставя в пример рожденную на соломе крестьянку, для которой удел быть взятой в гарем визира и впрямь показался бы неслыханной удачей. – Легко распоряжаться судьбой нерожденной и никогда небывшей. Говорил бы ты так, если бы у тебя и вправду была любимая сестра, кому от рождения предназначен самый высокий жребий и, возможно, брачный союз с человеком царских кровей?

Досада, обуревавшая ромейку, передалась ее рукам, слишком туго натянувшим поводья, и серый конь заплясал под гневной всадницей, грозя наказать Анну за проявленную гордыню. Уважение и почет, которые с таким восторгом сулил Анвар, с нежных лет сопровождали дочь императорского советника, и Анна воспринимала их не иначе, чем как неотъемлемое право, данное ей при крещении вместе с именем, а не милость, за которую следует благодарить со смирением и кротостью, как не считала милостью привычные одежды из тонкой шерсти и шелка.

 Отправлено: 07.03.11 20:41. Заголовок: Слова пленной ромейк..

Слова пленной ромейки заставили юношу в первый раз за время беседы поднять на нее глаза - верней, вскинуть их, пылая возмущением и готовностью пуститься на защиту своего господина. Но упрямица наказала сама себя: лошадь под ней, словно возмущенная подобной неблагодарностью, затанцевала, и только вмешательство вовремя подоспевшего янычара помогло утихомирить встревоженное животное.

Красота Анны не смутила его: было бы смешно ожидать, что Заганос-паша подарит свою милость женщине, недостойной гарема Великого визиря,- но тем более странными казались слова и ее гнев, выказанный в оставшемся позади саду в разоренном, покинутом доме. На этот вопрос юноша, не искушенный в мучениях сердца, не сумел отыскать ответа, а потому вопросил с недоумением:
- Если мой господин и его милость не дороги тебе, почему же ты принимаешь ее?

 Отправлено: 07.03.11 22:50. Заголовок: Порой простодушие не..

Порой простодушие невинности бывает опаснее и тоньше самого изощренного коварства: так бесхитростный вопрос Анвара заставил лицо ромейки зардеться. Наивный отрок подобно рыбаку поймал на крючок ее трепещущее сердце, и теперь оно, как рыбина, извлеченная из глубин реки, серебристой чешуей переливалось на свету нестерпимым для глаз ромейки блеском.
И верно, зачем алчет и требует она верности от человека, к которому не должна испытывать ничего, кроме презрения? Ведь в саду она была готова без колебаний принести в жертву свою гордость взамен… Взамен чего? Взамен не опороченного покуда целомудрия той, кто даже не поблагодарит в ответ? Взамен отцовской жизни? Или взамен скоротечного мига повторения неверных клятв и обещаний в надежде на нечто большее? Смущение, как это часто бывает, излилось потоком гнева на голову неосторожного, посмевшего дерзостной рукой отдернуть покров тайны.

– Мой род и моя кровь дают мне право на подобное уважение, – надменно возразила Анна, вздернув подбородок, – и твой господин хорошо это знает. По крайней мере, лучше, чем ты, раз осмеливаешься задавать мне такой вопрос.

Вновь крепко сжав поводья, ромейка устремила взор на дорогу перед собой, строго меж мерно прядавших конских ушей, казалось, также прислушивающихся к разговору. Однако бессловесное животное не могло понять странного сотрясения воздуха, волнующего его двуногих хозяев, в отличие от старой рабыни.
Филомена, несмотря на неприязнь к верховому способу передвижения и тряске, от которой желудок несчастной путешественницы грозил вот-вот выйти из повиновения, все же не слишком отставала от госпожи. На вопрос Анвара она могла ответить куда лучше и пространнее Анны, но суть осталась бы той же. Ответ избранницы мужчина скорее прочтет во взгляде и поцелуях, чем в словах и поступках, и, кажется, верной служанке Анны Варда он был известен тоже. Филомена тяжко вздохнула, чуть не съехав набок вместе с седлом с блестящей гнедой спины лошади, страдавшей от своего груза не меньше горемычной всадницы.

 Отправлено: 08.03.11 00:11. Заголовок: От падения достойную..

От падения достойную женщину снова спасла рука янычара - только на сей раз им был уже сам кара-кулаг, которого гневные и обидные речи киры Анны заставили снова покраснеть, на сей раз - от гнева и несправедливого унижения. Разве он не принял на себя тяжесть гнева Великого визиря, там, в саду кунсула, сняв его тем самым с этой надменной и гордой девицы? И разве она не знала, что нынче и теперь в Городе только одно имеет ценность для покоренных: милость султана и милость его достойных советников?
Решив, что за лучшее будет прервать беседу, которую сама гречанка пресекла жестокими словами, юноша чуть замедлил шаг - а приключившаяся с Филоменой маленькая беда и вовсе дала ему повод оправдать свою отлучку. Про себя же отважный порученец Заганос-паши с горечью и запозданьем подумал, что ромеи оказались точь-в-точь такими, как о них рассказывали в аджаке: спесивыми и кичливыми, склонными забывать добро и отвечать на него злом лишь потому, что не всем повезло родиться в высоких хоромах и вкушать пищу с золота и серебра.

- Поосторожнее, матушка,- подсаживая дородную ромейку обратно в седло, для чего ему пришлось приложить немалое усилие, проговорил юноша.- А то, того и глади, твоя кобыла решит, что она тоже царских кровей, и носить простого смертного ей не по чину.