Отправлено: 12.11.10 14:45. Заголовок: Соображают, как известно, на троих, но этой ночью третий станет лишним. 30 мая, около полуночи.

 Отправлено: 24.11.10 20:04. Заголовок: Время, потребовавшее..

Время, потребовавшееся слугам, чтоб облачить его в синий, отороченный белым мехом кафтан, позволило Заганос-паше усмирить бешеное биение сердца. К тому моменту, как его нога ступила за порог купальни, второй визир уже знал подтверждение всем своим мыслям. Ангелович, его товарищ и соперник, приехал один - и пусть визит этот нельзя было назвать тайным, это не был приезд по официальному порученью султана.
Неужели все-таки произошло то, о чем он запрещал себе даже мечтать?

Может показаться, что человеку с таким дерзким умом и таким честолюбием, ему, кто сумел подвигнуть своего повелителя на невозможное, не верилось в то, что любому европейцу показалось бы самым естественным делом. Один министр пал, его место занимает другой. Но покорить врагов силой армии, вести в бой солдат Аллаха против воинов Креста - это одно, а разрушить веками заведенный порядок в империи - немного другое. Понимал ли Мехмед или нет, чем играет и что ставит на кон в этом вызове старинным домам османов, его воспитатель не был уверен, но то, что в случае победы он обретет власть, не снившуюся ни отцу, ни своему тезке, ни самому осману, молодой Завоеватель понимал очень точно.
Может быть, именно это понимание - того, что он выбран лишь, как удобная альтернатива, не за заслуги, а лишь как инструмент чужой воли, мешало первому полководцу империи насладиться триумфом так же неистово и страстно, как недавно он наслаждался ласками пленной ромейки.

Воспоминание о той, что отдалась ему с бесстыдством подлинной невинности, вернуло краску побледневшему от волнения лицу второго визиря - и он появился перед нечаянным и столь долгожданным гостем с улыбкой, лучше слов говорившей, от каких услад оторвал его этот поздний визит.
Впрочем, Ангелович уже куда больше был турком, а потому ожидание, призванное демонстрировать тщательность, с которой хозяин дома готовится к этой встрече, не должно было оскорбить его.

Перешагнув через порог, мужчина поклонился - первым, как того требовала учтивость - прижав ладонь к груди и склоняя голову, увенчанную белоснежной чалмой.
- Аллах в милости своей сотворил сегодня великое чудо, явив нам три месяца: один сияет на небе среди ясных звезд, второй вознесся над градом ромеев и над куполами из мечетей и храмов - и третий озарил мой скромный дом в тот миг, когда в него ступил светоч мудрости, достойный и уважаемый Махмуд-паша.

 Отправлено: 25.11.10 15:45. Заголовок: Ангелович приветстве..

Ангелович приветственно склонил голову и, словно отражение Заганос-паши прижав руку к груди, разразился ответной речью. Речь была долгой и витиеватой, но сквозь словосплетения можно было понять, насколько он, Махмуд-паша, рад видеть своего собеседника и счастье это просто беспредельно.

Наконец, второй визирь закончил говорить и, сменив тон с елейного на серьезный, поинтересовался:
- Надеюсь, уважаемый Заганос-паша, я не отвлек вас от важных дел?

Не так часто Ангелович позволял себе выйти из образа. И куда только делся привычно-вкрадчивый голос и насмешливая полуулыбка? Сейчас второй визирь не скрывал, что визит его совсем не праздный. Соперники за место возле Мехмеда, сейчас что он, что Заганос-паша, были почти равны; выкресты против старых османских семей.
Место первого визиря манило, но всегда проще идти проторенной дорогой. Махмуд-паша понимал, что дни влияния Халиль-паши уже сочтены, а янычар-ага, сделавший султана правителем Константинополя, слишком значительная фигура, чтобы с ней не считаться. Чем злить врага, не лучше ли сделать его своим союзником?

Ангелович взглянул на лицо хозяина и с веселым намеком – так обращаются к близкому другу - продолжил:
- Важных или… приятных.

 Отправлено: 25.11.10 17:55. Заголовок: Циничному европейско..

Циничному европейскому уму пространное воззвание Махмуд-паши дало бы немалый материал для наблюдений за гранями человеческого остроумия, ловкости, лицемерия, подлости, красноречия, ненависти, страха, вызова, дерзости, бахвальства - и прочих других чувств, что, вполне взаимно, испытывали друг к другу ближайшие советники султана. Правда, неосторожный слушатель рисковал захлебнуться в потоках лести и меда, источаемого устами соперников.
Но оба вторых визиря были людьми привычными, и направляли свой парус по бурным потокам славословия, не взирая на все бури и шторма, в которые их вовлекала дворцовая жизнь. Мехмед-паша даже умудрялся получать некое подобие удовольствия от изысканных оборотов собеседника - не для того чтобы, как некоторые, запомнить их и щегольнуть при случае блестками чужого ума, но единственно из любви к тому виду искусства, что он почитал единственно равным сабельному бою, и столь же опасным и гибельным - в некоторых случаях.
- Сколь не были бы важны... или приятны дела недостойного, под чей кров Аллаху было угодно привести светоч учености и сосуд мудрости, проливающийся на утлые умы простых смертных благоуханием амбры и мускуса, следовало бы поскорее закончить их, чтоб посвятить себя делу еще более важному и приятному - внимать музыке той высокой учености, коей Милостивому и Милосердному было угодно одарить вас,- ага янычар проговорил эту фразу без единой запинки, хотя измыслить ее для него стоило - после тех самых приятных дел - некоторого напряжения. Даже сейчас он по-прежнему ощущал на губах еще не опавший жар неистовых поцелуев, и, как ни старался сосредоточиться на беседе, ловил себя на желании поскорее прервать ее, чтоб вернуться наверх.
Это было плохо. Очень плохо.

- Счастье видеть вас, уважаемый Махмуд-паша, беспредельно, счастье слушать вас сравнимо лишь с блаженством праведника в райском саду - но счастье служить вам может сравниться лишь с благословеньем Аллаха. Окажите мне милость, позвольте насладиться вашим изысканным обществом, и молить вас снизойти до моего недостойного, даже если дела всего мира призывают вас быстрее покинуть этот дом.

Рука вельможи описала в воздухе дугу, приглашая гостя занять место за столом, который поспешно накрывали слуги. Изумруд в отнятом у Анны Варда кольце блеснул в свете ламп с неожиданной яркостью.

 Отправлено: 26.11.10 12:22. Заголовок: Состязание в красн..

Состязание в красноречие могло бы продлиться еще долго, Махмуд-паша, должным образом оценив гостеприимство соперника, благодарно кивнул и после приличествующих случаю благодарственных слов, негромко произнес:
- Ничто так не греет сердце гостя, как радушие хозяина, уважаемый Заганос-паша.

Византиец покосился на хлопочущих вокруг стола слуг и поморщился – как человек осторожный, он никогда не забывал, что у людей есть уши – что уже плохо – и язык – что гораздо хуже. Не стоит пренебрегать мелочами; раз он, Ангелович, внедрил своего человека в дом Мехмет-паши, может быть и кто-нибудь другой, не менее предусмотрительный. Он задержал взгляд на окне после чего внимательно посмотрел на янычар-агу. С приветствиями было покончено, можно переходить к тому, что и послужило причиной визита. Но жизнь при дворе научила второго визиря начинать издалека, он скорее откусил бы себе язык, чем стал бы говорить прямо. Впрочем, многие лишались языка именно из-за этого.

- Все имеет свой закат, только ночь заканчивается рассветом, - словно вскользь, заметил он и нежно - так ласкают женщину - провел руками по поданному слугой кубку. – И только в темноте мы можем увидеть, как падает звезда.

Махмуд-паша поймал взгляд собеседника и многозначительно обвел глазами комнату.

 Отправлено: 26.11.10 14:37. Заголовок: "Падает звезда,&..

"Падает звезда,"- под грохот собственного сердца повторил про себя водитель янычарского войска. Фраза, сказанная с такой небрежностью, что только безумец мог бы считать ее случайно слетевшей с губ Ангеловича, значила, что он не ошибся в своих предположениях. Итак, взошедшая над поверженным городом звезда Мехмета столкнула с вершины другую, чтоб засиять над поверженным городом своей силой и славой... вопрос был лишь в том, чья это была звезда.
Взгляд соперника, брошенный им на суетящуюся прислугу, был так же красноречив, как образы небесных знамений, и, как не хотелось ему сейчас подразнить умнейшего из советников - недооценивать такого человека как Махмуд было не просто глупо, но и опасно - куда важнее было услышать, зачем он явился в такой неурочный час. Негромкого хлопка в ладоши оказалось достаточно, чтобы в покое, который уже знаком внимательному читателю, разве что теперь его освещали лишь несколько ночников, да разгоравшийся огонь в очаге. Еще одна непростительная оплошность, но дожидаться, пока засветят тяжелые, расставленные по углам бронзовые шандалы, значило впустую терять время.
Единственный, кто остался подле своего господина, был чернокожий евнух.

- Прошу вас садиться,- все тем же ласковым голосом, который неспроста показался безымянному греку похожим на шепот змея-искусителя, проговорил он, вновь делая приглашающий жест. Присутствие в комнате свидетеля, казалось, прошло мимо его внимания; не в самом же деле Махмуд-паша ожидал, что люди их ранга попрут все законы османов и останутся один-на-один, как простые крестьяне.
- Позвольте мне служить вам,- первым делая несколько шагов к столу и наклоняясь над чашей для омовения рук, которую слуги предусмотрительно оставили возле него, проговорил Заганос-паша. Поднести воду гостю именно сейчас казалось ему тайным знаком, пророчеством: если Ангел привез ему шапку Великого Визира, то такой жест обретает двойственный смысл. Если он привез смерть...
Нет, только не ее. Не сейчас.

Он поднял серебряное блюдо двумя руками, как это изображают на картинах гяуров, в ожидании, что потомок болгарских царей последует его приглашению; холодные серые глаза пристально, с плохо скрытым нетерпением взирали на соперника.

- Сегодня за этим столом сидели и христиане и правоверные,- слегка нагибая стан, как если бы готовился с поклоном поднести гостю воду, произнес ага янычар.- С ними мы проводили закат старого Города - и теперь всемилостивым Аллахом мне даровано счастье встретить рассвет нового Истанбула в вашем обществе. Сегодня заря рассвета встанет не на востоке,- с улыбкой закончил визирь, намекая, что красный шатер султана расположен у западной стены города.

 Отправлено: 26.11.10 17:16. Заголовок: Потомок болгарских ц..

Потомок болгарских царей не заставил себя ждать. Он опустил кончики пальцев в чашу и аккуратно - с такой осторожностью кот трогает воду - промокнул руки.
Со стороны могло показаться, что лучшие друзья встретились после долгой разлуки, такой тихой радостью блестели их глаза, а речи были не только изысканы, но и полны подкупающего искренностью дружелюбия.

Махмуд-паша улыбнулся, давая понять, что оценил тонкий намек собеседника; на евнуха, своей неподвижностью напоминающего статую из черного дерева, он не обращал ни малейшего внимания. Говорят, что и стены имеют уши, но куда же деваться от мебели?

- Когда восходит солнце, звезды гаснут, - с видом философа ответил он и перевел взгляд на стол - за поднятым кубком так надежно прятать выражение глаз.

 Отправлено: 26.11.10 20:56. Заголовок: За их совместную быт..

За их совместную бытность при дворе Заганос-паша сумел достаточно изучить повадки своего гостя, и не только потому, что считал того самым сильным противником в борьбе за шапку Великого визиря, но и потому, что во многом эти двое уроженцев Румелии были схожи, и иногда янычар-ага с улыбкой и затаенным одобреньем в душе видел себя, как в зеркале в поступках Ангела. Вот и сейчас он со смесью удовольствия и раздражения видел, что Махмуд-паша оставил ему право задать первый вопрос.
Что ж... согласно правилам вежливости хозяин первым садится за стол и первым начинает беседу. И если если византиец полагает, что он, правая рука султана, будет трепетать, словно незрелый юнец, не решаясь произнести пугающие своим величьем слова, он ошибается.

- Пусть благословит Аллах эту трапезу, эту еду и питье, что вкушаем мы в поздний час не от невоздержанности, а лишь из взаимной приязни,- устроившись на своем месте и совершив обряд омовения, нараспев произнес ага янычар.- И да благословит Милостивый и Милосердный ту звезду, что привела досточтимого Махмуд-пашу через этот город в этот дом, что дарован мне великим султаном Мехмедом с ведома и попущения Творца нашего. И да смилуется он над грешниками, вкушающими ныне плод запретной лозы, не от небрежения к его законам, а единственно из желания возвеселить свои сердца и восславить с веселым сердцем Господа после трудов во славу его!
Эта молитва, что могла родиться лишь в устах человека, всю жизнь проведшего рядом с бекташи, правоверному сунниту могла показаться почти святотатством. Но прозрачные глаза Заганос-паши лишь лукаво блеснули, словно он призывал сотрапезника присоединиться или отвергнуть эти его восхваления.
- И да сияет вечно солнце над повелителем нашим, султаном Мехметом Фатихом!

 Отправлено: 29.11.10 14:53. Заголовок: Привычный к неспешно..

Привычный к неспешному разговору, Махмуд-паша, тем не менее, испытывал нетерпение. Впрочем, улыбка его от этого не потускнела, а движения не стали менее плавными.

- Не смею ничего добавить, уважаемый Заганос-паша. Ибо истина гласит - услышишь хорошее слово, молчи, не заглушай его своей болтовней.

Ангелович поднял кубок, присоединяясь таким образом к словам собеседника, и осторожно пригубил терпкий напиток. Не то, чтобы он опасался яда, просто в силу привычки предпочитал, чтобы первый глоток делал хозяин.
- За здоровье султана, за его дальновидность, - даже сейчас голос византийца был чуть слышным, словно в сказанном был скрытый смысл. Впрочем, умные люди умеют слышать даже молчание.

- Вы знаете толк в напитках, - наконец Махмуд-паша отдал должное рубиново-красному напитку и заблестевшими как от вина, так от сдерживаемого веселья посмотрел на янычар-ага. Какие бы между ними ни были разногласия, они – оба выкресты. И кто бы ни занял пост Великого визиря, это будет победа не только над надменными османами, но и над самой судьбой.
В скором времени их скрытое соперничество с Заганос-пашой будет продолжено, сейчас же Ангелович своими руками принес сопернику то, чем мог бы воспользоваться сам.
Мог бы, но не стал. Хорошо смеется тот, кто смеется последним, легкая дорога - та, по которой прошел другой.

 Отправлено: 29.11.10 16:27. Заголовок: Словно почувствовав ..

Словно почувствовав недоверие, а, быть может, и понимая, что хитроумные снадобья, составленные в Магрибе или Каире, слишком часто оказываются в заздравных кубках османских вельмож - впрочем, ничуть не чаще, чем в чашах их соседей с запада или востока - Заганос-паша сделал длинный глоток, с открытой улыбкой глядя на своего гостя. Лихорадочное смятение, терзавшее его по пути в покой, внезапно отступило, сменившись невесомым спокойствием: какие бы вести не принес ему Махмуд, добрые или дурные, он уже ничего не сумеет изменить в тесном узоре человеческих судеб. Кара за жалобу или шапка Великого везира казались ему сейчас равно далекими; султанский лала знал лишь одно: что мог, он сделал для восхождения и победы молодого правителя, и в том не раскаялся бы даже на краю смерти - равно как и познав нетронутую невинность юной девы, унес бы память о том с собой в райские кущи, с одним-единственным сожалением - что он не может вкусить эти ласки снова и снова.

- Сказано: из рук мудреца прими яд,- вновь пригубив яркое, терпкое вино, улыбнулся ага янычар.- Слушая вас, следовало бы молчать соловьям и павлинам*, не то что грешнику, весь невеликий талант которого заключается в том, что он научился, как подобает мужчине, сносно обращаться с мечом. Но желание насладиться той мудростью, что вещает вашими устами, входит в противоречие с моим долгом хозяина, повелевающим узнать, как прошел ваш путь, пусть не столь же тяжелый, как дорога до Эдирне от ворот вашей родины, и не такой опасный, как путешествие до врат Константинополя от Эдирне. Уповая на милость Аллаха, полагаю, что султан наш, благородный Мехмет Фатих, находится в добром здравии, и что в здравии и благополучии находятся все его достойные визиры, а также светлейший, многомудрый и достойный ваш покровитель, уважаемый Халиль Чандарлы. Не сочтите мой вопрос за праздное любопытство, ибо визит ваш, сколь бы ни был он сладостен для моего сердца, понуждает меня к беспокойству за всех этих людей.
Эта речь, короткая, но тем не менее полная отравленных лезвий и подводных камней, была произнесена самым проникновенным тоном и с самым беспечным лицом, на которое предводитель янычар оказался способен. Глаза его, ярко блестящие от выпитого вина, не мигая, взирали на собеседника.

Открыть

* в исламе, особенно в суфизме, который оказал сильное влияние на янычар, павлин - символ мудрости.

 Отправлено: 29.11.10 21:00. Заголовок: Самая короткая дорог..

Самая короткая дорога - прямая. Махмуд-паша, не забывая отдавать должное благородному напитку, внимательно вслушивался в слова собеседника. По лицу византийца блуждала легкая улыбка; сейчас еще не поздно было отступить назад, но он чувствовал, что принятое решение было верным.

Он кинул взгляд на чернокожего евнуха - показалось или раб шевельнулся? - и, поглаживая наполовину опустевший кубок, слегка откинулся назад.
- Султан, да славится имя его, находится в полном здравии. Вы абсолютно правильно полагаете, уважаемый Заганос-паша, - голос Ангеловича был безмятежен и, не моргнув глазом, словно говоря о незнакомом ему человеке, он добавил. - Но, боюсь вас огорчить... не могу сказать того же о уважаемом Халиль-паше.

Не так давно византиец всячески подчеркивал свою близость к Великому визирю, сейчас маленькая, почти незаметная пауза перед словом "уважаемый" превратила всю фразу в не слишком замаскированный намек.
Ангелович осушил кубок до конца и, отставив его в сторону, в свою очередь взглянул в глаза собеседнику:
- И настолько серьезна его... болезнь, что благороднейший Мехмет Фатих подумывает о том, чтобы избавить верного слугу от непосильного бремени.

 Отправлено: 29.11.10 21:36. Заголовок: Торжество, блеснувше..

Торжество, блеснувшее в стальных глазах Заганос-паши, скрыть было так же невозможно, как в солнечный день - занесенную над головой противника саблю. Он и не пытался это сделать, с остановившейся улыбкой и пламенем на щеках внимая звучащей из уст своего соперника вести о том, что весы, колебавшиеся без малого полгода, наконец, склонились в какую-то сторону - и на чаше этих весов сегодня лежала голова Чандарлы Халиля.
В том, что отставка Великого визиря непременно закончится казнью, янычар-ага был уверен куда более, чем в том, кто теперь сядет на опустевшее кресло второго лица в государстве. Несколько раз его даже посещала мысль отклонить назначение, буде султан вознамерится возложить бремя правления на него - водитель войска слишком хорошо понимал, что в делах мира он так же беспомощен, как и младенец, которого в первый раз поставили на ноги. Старинные роды неминуемо должны были ополчиться на того, кто заменил бы их представителя у подножия трона - и это грозило молодому, едва окрепшему государству новой войной, еще более беспощадной, чем война с внешними врагами. И, глядя на себя в зеркало правды, Мехмет-паша не видел в своем отражении качеств, способных дать ему иного преимущества перед ними, кроме яростной атаки своих янычар.
Может быть, случись смещенье Халиль-паши месяц, неделю назад, еще даже вчера - он не один раз подумал бы, принимать ли на себя бремя первого министра, участвовать ли в этой гонке за выигрыш. Но теперь, там, наверху, в наполненной тьмою и запахом мускуса спальне его ожидала Анна Варда - и вернуться к ней бóльшим, чем вышел, было искушением, против которого янычар-ага не смог устоять.

Сделав глубокий вдох, он залпом осушил кубок,- и взявшись за ручку графина, по праву хозяина наполнил свою чашу и чашу Махмуда.
- Иные хвори отступают лишь вместе с жизнью,- стараясь голосом не выдать душившего его ликования, проговорил мужчина, заставляя себя не отрывать взгляд от багровой струи, выплеснувшейся из посеребренного горла. На мгновение ему представилось рассеченное горло старого советника, но второй - пока только второй - визирь отогнал от себя туманящее разум видение. Людей из семьи Чандарлы не казнят, словно воров; даже если султану захочется обвинить того в измене исламу и государству, положение позволяет первому министру уйти из жизни почетным способом, не показывая своей крови.
- Над Золотым рогом возвышаются три башни,- покончив со своим долгом и отставляя сосуд, Заганос-паша выпрямился и в упор посмотрел на Махмуда.- Если одной суждено рухнуть, всегда останутся две других. Но, кроме башен, румелийскую крепость поддерживают и толстые стены. Тот, кто поднимет головы выше других, быстрее ее и утратит, верно?
Пальцы мужчины обхватили гладкую ножку кубка с такой силой, что побелели косточки. Они были равными противниками, и обоим им было известно, что, кто бы не получил перевес, второй тотчас воспользуется возможностью.
- Но следует ли разрушать саму крепость только из-за того, что чья-то голова вознеслась выше остальных? Я приму волю султана, какой бы она не была, и не стану требовать ничего, что подорвало бы стены едва возведенной империи.

 Отправлено: 29.11.10 22:31. Заголовок: Заметив почти алчный..

Заметив почти алчный блеск глаз янычар-ага, Ангелович даже бровью не повел, но руки его слегка задрожали. Скрывая это, он сделал глоток и почувствовал, что в голове зашумело; то ли от вина, то ли от возбуждения.

- Не поднимая головы, можно увидеть только пыль под ногами, - негромко начал он, - вам ли это не знать, уважаемый Заганос-паша? - и, не опуская кубка, продолжил. - Болезнь Халиль-паши возможно и не смертельна, но он никогда уже не сможет от нее оправиться... Вы знаете притчу про двух баранов, что сошлись на узком мостике над пропастью? - Ангелович искренне - а это бывало не так уж и часто - рассмеялся. - Мне бы не хотелось сравниться с этими животными.

Напряжение постепенно отпускало. Разговор походил на поединок и это пьянило не хуже вина. Место Великого визиря - слишком большая приманка. И, если уж выбирать, пусть его лучше займет Заганос-паша; он - воин, а, значит, рано или поздно сделает ту ошибку, которую не позволит себе придворный - скажет правду.

Махмуд подался вперед и, отбросив восточную велеречивость, прошептал:
- Я пришел не как враг или соперник, - уже второй кубок оказался пустым и может поэтому так лихо прозвучали слова, - и не как баран.

 Отправлено: 29.11.10 23:15. Заголовок: - Чалма визиря, как ..

- Чалма визиря, как и диадема басилевса, некогда венчавшая головы сыновей города,- Мехмет-паша снова наполнил свой кубок и высоко поднял его, словно отдавая дань уважения сгинувшим владыкам минувших эпох, чья кровь текла в жилах Махмуда Ангела,- имеет одно странное свойство. Должно быть, благородная кровь, что проливается ради нее, так раскаляет этот странный символ власти, что любой, притронувшийся к нему отдергивает руку - и тут же стремится перебросить опасный трофей другому, менее осторожному. Так кто же из нас двоих окажется тем безумцем, чьими руками мудрейший примется загребать жар. Вы?- насмешка прозвучала в его голосе, но адресована она была не наследнику болгарских царей, а тем не наделенным умом и проницательностью людям, которые могли бы предположить, что Ангел поступит, словно младенец, таскающий кебаб из огня.
Чаша с вином блеснула кровавым отблеском, когда визирь поднес ее к губам, не сводя взгляда с соперника.
- Роль жертвенного барана вы предлагаете мне?- произнес он с неожиданной жесткостью.

 Отправлено: 30.11.10 16:32. Заголовок: Игры бывают разные; ..

Игры бывают разные; приманка в яркой обертке может привлечь ребенка, но взрослый сначала подумает, почему эту вкусную конфету не съел тот, кто ее предлагает. Махмуд-паша от души рассмеялся, его соперник не обманул ожиданий. То, что легко достается, и стоит недорого. Он слегка приподнялся и с каким-то извращенным удовольствием увидел, как чернокожий евнух напряженно вдохнул воздух.

- Уважаемый Заганос-паша, - смахивая выступившие слезы, произнес он, - простите мне неуместный смех. Но неужели вы думаете, что я настолько глуп, чтобы заманивать вас в ловушку?
Жесткий взгляд собеседника не располагал к веселью, но – возможно в том виновато вино – сдерживать себя становилось все сложнее. Нет, византиец не потерял осторожность, скорее, наоборот, но сегодня он пришел, как союзник… Пусть временный, но союзник.

Холеной рукой - руки придворного, не воина – он, глядя в глаза собеседнику, отсалютовал кубком.
- Несмотря на все различия, у нас с вами много общего. И, позвольте говорить откровенно, я предпочел видеть подле султана скорее вас, чем кого-нибудь другого, - усмешка исчезла из глаз, и византиец продолжил абсолютно серьезно. – То, что было до, как и то, что будет после, не имеет значения. Я честен с вами, а вы прислушайтесь к себе – разве быть Великим визирем – это не то, о чем вы мечтали?

Он откинулся назад и негромко добавил:
- Если это не так, значит, сегодня я ошибся домом.

 Отправлено: 30.11.10 16:49. Заголовок: - Вы не ошиблись дом..

- Вы не ошиблись домом, и было бы смешно выступать перед вами в роли смиренника или факира, отрицая очевидное и пытаясь набросить на себя одежду невинности,- гость наконец перешел от пустых восхвалений и комплиментов к делу, и такой поворот несомненно радовал его заклятого товарища и соперника. Уловки политиков и пляски вокруг вожделенной награды остались позади и два претендента встретились лицом к лицу: дипломат и воитель, тот, кому были милей долгосрочные планы - и тот, кто не знал иной жизни, как краткий миг земного существования. Если бы возможно было соединить две стихии, огонь и лед, мудрость и горячую кровь, они повелевали бы миром - но Аллах в милости своей не дал одному человеку быть столь совершенным, чтобы воплотить и вместить всю мощь и величие. Иншалла!

- Лисица лезет в капкан, даже видя острые зубья,- парировал Заганос-паша речь своего противника и собеседника.- А лев нападает на раненого быка, даже зная, что тот рогами может распороть ему брюхо. Вы достаточно умны, чтобы не расставлять мне ловущки, но недостаточно глупы, чтобы считать, будто я поверю, что вы уступаете мне место, не надеясь на воздаяние. Чем мне прийдется отплатить вам за ваше отступление в тень?

 Отправлено: 30.11.10 17:06. Заголовок: - Мне приятно, уважа..

- Мне приятно, уважаемый Заганос-паша, что вы не считаете меня глупцом, что отдает, ничего не ожидая взамен, - медленно потягивая тягучее вино, ответил Ангелович. – Право, я был бы немало огорчен... Нам не пристало вести торговлю, как жалким лавочникам, поэтому я просто скажу и молю Аллаха, чтобы вы выслушали меня без предубеждения.

Глаза византийца смеялись - не так часто ему приходилось говорить правду, а недосказанность – не ложь.
- Если мы сейчас будем рвать друг другу глотки - не как бараны, а как паршивые шакалы, мы оба потеряем всю надежду на возвышение. Когда двое дерутся, награду забирает третий. Не буду оскорблять вас ложью, уважаемый - если бы я считал, что нахожусь ближе к трону, не задумываясь, сделал бы все, чтобы прийти на смену уважаемому Халиль-паше. Вы ненамного, но ближе, - притворным или искренним было огорчение в голосе Ангеловича, не знал даже он сам.

Кубок вновь опустел, Махмуд-паша отставил его в сторону и продолжил:
- Именно поэтому я предлагаю вам свою помощь. И не только на словах. В ответ же ожидаю, зная ваше благородство, что вы не забудете об этом в момент величия.

В миру ходит "раскрывай карты, но держи козырь в рукаве". Неизвестно, знал ли это выражение второй визирь, но поступал сейчас он именно так. И пусть сильная карта сыграет только после, это не страшно, умный человек умеет ждать.

 Отправлено: 01.12.10 13:06. Заголовок: Досада своим острым ..

Досада своим острым шипом уколола в самое сердце Заганос-паши. Стало быть, за время, которое он посвятил наведению порядка в городе и заботам о государстве, его соперник успел разведать или заполучить что-то, что дало бы ему успех в гонке за милостью султана Мехмеда - если бы он пожелал. Но хуже всего было не это, а то довольство, что звучало в словах Ангела, и с которым он добровольно согласился отдать свое преимущество. Словно оказывал милость.
Но Махмуд был не тем человеком, с кем янычар-ага захотел бы ссориться; Халиль с его веками порожденной надменностью или Исхак-паша, почтенный возраст которого приучил почтенного царедворца к покорству капризам правителя, даже Шахин-паша, единственным удовольствием для которого оставалось плести за спинами враждующих сторон свои интриги - все они были понятны командующему янычарами. Всех он их мог расставить, словно фигуры на шахматной доске, просчитать их ходы, предсказать исход партии, чутьем прирожденного солдата почувствовав, куда ступит та или иная пешка.
Махмуд Ангел за все долгое пребывания при дворе был надежно укрыт тенью своего покровителя,- и даже то, что знал про него Заганос-паша, не помогало понять, чему или кому будет служить этот странный, немногословный, но много знающий человек с проницательными глазами.
- Как может хозяин дома отвергнуть подарок, который принес ему гость?- с улыбкой вывернулся янычар-ага из новой ловушки, расставленной гибким и острым языком византийца. Однако не следовало раньше времени отталкивать второго визиря от себя, ведь свое тайное знание он может обратить не пользу гибнущего Халиль-паши.
- И как может должник не отдать долг, особенно если тот дан ради обоюдной пользы и выгоды?

 Отправлено: 02.12.10 12:07. Заголовок: Вовремя предать - не..

Вовремя предать - не предать, а предвидеть (с))

Возникшему чувству небывалой легкости Махмуд-паша был обязан коварному действию вина. В голове шумело, но со стороны только более громкий, чем обычно, голос и неестественный блеск глаз выдавали состояние второго визиря; движения оставались такими же плавными, а речь уверенной.

- Разве речь шла о долге? - он удивленно и даже огорченно покачал головой. - Я говорил лишь о малости, которую хочу преподнести только как дар.

Бойся данайцев... Если суждено голове Халиль-паши покинуть плечи, пусть этому поспособствует кто-нибудь другой. Ссориться со старыми семьями Ангелович не собирался. И, как ни желал он примерить шапку Великого визиря, все же не хотел торопиться; сейчас султан счастлив победой, и может действовать под воздействием каприза... Каприза, который, как известно, проходит. Пусть же решение Мехмеда будет взвешенным и обдуманным. А он, Махмуд-паша, подождет.

 Отправлено: 02.12.10 13:40. Заголовок: Недоверие - худший т..

Недоверие - худший товарищ вина: чем беззаботнее был - или старался выглядеть - его соперник и собутыльник, тем настороженнее становился ага янычар. Бессвязные речи и веселые песни может позволить себе оглан двенадцати лет - но не муж, к чьему слову прислушивается сам Великий визирь. Заганос-паша уже был почти уверен, что покровитель даже не подозревает, где и с кем сейчас делит заздравную чашу тот, кого почтенный Халиль, без сомнения, полагал своим преемником.
Хотя... змея никогда не опасна так, как перед смертью.

От выпитого мысли водителя янычарского войска начали путаться. Нет, его язык не начинал заплетаться, а разум, словно освободившись от власти плоти, напротив, обретал ясность и быстроту. Опьянение проявлялось у него иначе, чем у товарища: если Махмуд, казалось, переставал думать о горестях этого мира, то султанский лала впадал в мрачную нелюдимость, которую ему удавалось преодолевать с очень большим трудом.
Но делать было нечего: гость отставил кубок, значит, начинал опасаться сболтнуть лишнее. Следовало заставить его продолжать, хотя бы самому для этого прийдется прибегнуть к хитрости.

- Вино показалось вам дурным, Махмуд-паша? Может быть, велеть подать вам кипрского или фалернского? Мой учитель, человек, наделенный немалой мудростью, и возносивший молитвы перед всеми винными погребами Шираза, утверждает, что крепость и сладость местного вино сравнимы разве что с поцелуями небесных дев и песнями гурий рая. Моя судьба вела меня по немного иным дорогам, да и прекрасные девы,- лицо говорившего вспыхнуло,- дарили мне поцелуи куда реже, чем сабли и копья воинов - но кому верить, если не человеку, убеленному опытом, и как опровергнуть, как не собственным опытом?

Его серые глаза смеялись - почти грозным, острым, как лезвие клинка смехом. Что ж, может быть, Махмуду Ангелу и удастся когда-нибудь взлететь к подножию трона - но сегодня ему прийдется ходить по земле. И, если не повезет, то и ползать.
- Принеси розового вина, того что мне прислали из Кухистана*. Низари говорит, что мужи этого края любезны и готовы пожертвовать жизнью за своего господина. Клянусь Аллахом, разве такими не пристало быть каждому воину ислама?!
Чернокожий гигант, не смевший ослушаться приказа, покинул трапезную, оставив за собой дверь полуоткрытой. Янычар-ага, усмехаясь, повернулся к своему гостю.
- Я не привык оставаться в долгу, уважаемый Махмуд-паша, а потому позволю себе возместить и опередить ваш подарок. Сегодня мне привели несколько прекрасных коней из конюшен императора, в том числе двоих белых, как вы любите. Они даже с дворцовыми клеймами, а, как вы, думаю, знаете, Константин предпочитал арабов. Примете ли вы их у меня в знак того счастья, что доставили мне своим посещением?

Открыть

* Область в Персии, дословно переводится как "страна гор". Низари - поэт, автор суфистской поэмы "Дастур-намэ", 13-й век.

 Отправлено: 02.12.10 15:19. Заголовок: Ангелович проводил в..

Ангелович проводил взглядом ушедшего евнуха – не потому он отставил кубок, что вино было плохим, скорее, наоборот, но как отказать хозяину? Что ж, оставалось надеяться, раб не будет торопиться - небольшая пауза в возлияниях не помешает.

- Это подарок, достойный Великого визиря, - византиец склонил голову, как отдавая должное щедрости хозяина, так и надеясь скрыть выражение глаз. - Я не смею отказаться, уважаемый Заганос-паша, и огорчает меня лишь одно – что вы лишаетесь прекрасных скакунов.
Махмуд-паша лукавил, лошади были его страстью, тем большей, что ни один человек, по мнению византийца, не был достоин даже малой толики той любви, что заслуживали благородные животные.

Опьянение, уже сказывающееся на внятности речи, не помешало Ангеловичу заметить то, что, без сомнения, его собеседник пожелал бы скрыть. Византиец не без удивления увидел, как вспыхнули огнем щеки Заганос-паши и, отметив про себя столь непривычное проявление чувство, еле заметно улыбнулся; есть у его новоявленного союзника слабое место, есть… И не быть ему Великим визирем, если он не узнает, что же это такое. Или кто же это такой... или такая.

- Мне не сравниться с вами в щедрости, - на этот раз искренне жалея, что кубок пуст, продолжил он, - мой дар - скромен. Это всего лишь бумаги, обычные бумаги, но в умелых руках, - учтивый наклон головы, - они могут что-нибудь, да стоить.