Отправлено: 26.10.10 12:00. Заголовок: Сила слабых - 30 мая, ночь

Место: дворец подесты, штаб-квартира Заганос-паши.
Время: после заката. Продолжение эпизода "И соком розы на ночь умываться..."<\/u><\/a>

 Отправлено: 26.10.10 18:56. Заголовок: За время купания пла..

За время купания платье белой шерсти исчезло – его место заняла тонкая вышитая сорочка, та самая, что находилась в принесенном в спальню ларце. Делать было нечего, и Анна повелела негодующей Филомене облачить себя в ночное одеяние. Но едва ромейка разглядела в венецианском зеркале, насколько бесстыдно сорочка льнет к изгибам ее тела и сколь низок расшитый крохотными жемчужинами вырез, она вскрикнула и поспешно прикрылась волной распущенных кос, подумав в смятении, что именно так выглядела Мария из Магдалы до встречи с Иисусом и обращения к жизни праведной.
По счастью, зеленая накидка была оставлена, и Анна закуталась в нее с такой тщательностью, будто сейчас за окном была лютая зима, а не ласковый май. После этой меры предосторожности она сочла возможным показаться из-за ширмы.

Кресло старого лекаря опустело, лишь на прежнем месте черной статуей терпения высилась фигура араба, бестрепетно встретившего женские взоры, укоряющий Анны и возмущенно-сердитый Филомены. Служанка начала было выговаривать невольнику за пропажу, но тот очень похоже прикинулся глухим, и та замолкла, изредка издавая приглушенное ворчание всю дорогу, что страж вел женщин к прежнему месту заключения.

… Позволив Анне с Филоменой первыми переступить порог спальни, араб на этот раз не остался снаружи, а прошел следом, отрывисто бросив несколько слов охранявшим покой янычарам. От подсвечника, которым невольник освещал путь, он затеплил несколько свечей, укрепленных в разлапистом светильнике, подвешенном на длинной цепи, и погруженная в полумрак комната озарилась неверным пламенем, отбрасывавшим причудливые тени на разномастную обстановку спальни.

Несмотря на то, что Тахир ибн Ильяс постарался вдохнуть в пленницу побольше смелости перед окончательной сдачей на милость завоевателя, при виде ложа Анну вновь охватила робость, и она крепко ухватилась за руку нянюшки, шепча охранительную молитву. От волнения привычные заученные слова путались в голове, и гречанку охватил суеверный страх, что бог отступается от нее, как суровый отец покидает ослушавшееся дитя.

 Отправлено: 26.10.10 19:27. Заголовок: Обе ромейки, молодая..

Обе ромейки, молодая и старая, удивились бы, если б узнали, что почти такую же молитву в этот же час, может быть, даже в эту же самую минуту произносит тот самый неверный, чьего появления они так опасались. Покончив со всеми разговорами, отдав последние распоряжения, Мехмет-паша понял, что не находит в себе того спокойствия духа, жажды испепеляющих наслаждений, что обычно сопутствовала встрече с новой наложницей. Ни размеренные движения и звуки раката, ни встреча с ширазцем, оповестившим о том, что женщина ожидает его в спальне, ни даже его ласковый, непривычно мягкий взор - ничего не могло вывести янычар-ага из странного состояния смущенья, заставлявшего его сердце торопливо гнать кровь по венам, словно ему не терпелось скорее услышать стук чьего-то близкого сердца.
Он потребовал переодеться - но ни одно из одеяний, пышных, затканных золотом, отороченных соболем и белым песцом, не прельстило смятенного взора: внезапно решившись, он облачился в простую, тонкого хлопка рубаху из белого полотна, носящую у арабов названье аба, а у греков именуемую голобеей. Единственным ее украшением была витая тесьма, скрученная из золотых и бирюзовых нитей; словно змейка, она развила свой хвост на широких плечах мужчины, чтобы, бессильно обмякнув, успокоиться на смуглой груди, сильно открытой в узком вороте. Следуя этому же капризу, он отказался от чалмы - и но трудно было представить, что какое-то украшение, будь то драгоценный эгрет, или пышный султан из перьев, шло ему больше, чем собственные густые черные волосы.

... Чернокожий, покончивший со своими делами, окинул пленниц последним, внимательным взором, и, поклонившись, скрылся за дверью. Неторопливо, с невозмутимым лицом он пересек коридор - чтобы по-прежнему безмолвным поклоном поприветствовать своего господина. Мехмет-паша вздрогнул, кровь прилила к его лицу - но, увлекаемый той же страстью, какая заставляет пловца бросаться в водоворот, а наездника - нахлестывать взмыленного коня, чтобы перелететь пропасть, стремительно развернулся и последовал за рабом.

Дверь в спальню отворилась; чуть наклонив голову и опустив глаза долу, грек перешагнул порог - и остановился, сделав лишь несколько шагов по ковру.

 Отправлено: 26.10.10 21:22. Заголовок: Для обеих пленниц пр..

Для обеих пленниц прошедшие минуты текли слишком быстро и слишком медленно. Филомена, прислушиваясь к удаляющимся шагам и голосам, негромко переговаривающимся за дверью, сотню раз приготовлялась завести разговор о янычаре, чьей поддержкой ей удалось заручиться, но всякий раз – то приглушенное восклицание, то собственное косноязычное неумение подобрать нужное слово для начала – останавливали служанку, заставляя заново собираться с духом, пока не стало слишком поздно.

Анна же то желала отодвинуть грядущее мгновение, то хотела, чтобы оно приблизилось как можно быстрее. Если злосчастья не миновать, если ей суждено погубить себя, говорила себе ромейка, то пусть все случится скорее, чтобы схлынула мучительная неуверенность и неотступный страх.
Потому тихий скрип отворяемой двери прозвучал для нее громче удара молнии. Анна вздрогнула и задышала чаще, расширенными зрачками вглядываясь в мужчину, возникшего на пороге, словно вбирая в себя и белую рубаху, и смуглое лицо со спадающими на лоб черными прядями. Сейчас Мехмет-паша меньше всего походил на турка, платя дань своей греческой крови.

 Отправлено: 26.10.10 21:46. Заголовок: Много лет спустя чел..

Много лет спустя человек, наводнивший сентиментальными любовными новеллами - да что уж там, целыми романами - землю франков подметил, что в решительную минуту два пола заимствуют друг у друга главные свойства, давая женщинам несвойственную им отвагу и смелость, мужчин же делая подчас нерешительными и трепетными, словно загнанные лани*.
Во всяком случае, человек, два дня назад проводивший ночные часы в подготовке сражения, а день назад - в торжестве над покоренными греками, сейчас едва мог поднять голову, чтоб встретиться взглядом с женщиной, которую предназначил себе в наложницы.
Но стоило ему понять, что Анна не лежит в обмороке и не рыдает на груди своей рабыни, призывая на его голову все кары небесные, что она смотрит на него, и на прекрасном лице не отражается ни ужас, ни отвращение, мужчина выпрямился, ощущая, что кровь приливает к его лицу - и что греха таить, не к нему одному.
Движение за спиной окончательно вернуло Мехмет-паше уверенность в своих силах, напомнив о том, что он явился в этот покой не для того, чтоб стоять у порога.
Сделав еще несколько шагов, он жестом велел сопровождающему себя слуге поставить на пол, прямо на ковер тяжелый ларец; второй раб, один из тех, что прислуживал за ужином, быстро поставил на низенький столик поднос со сластями, и бесшумно покинул покой.
- Я обещал, что заплачу твоему отцу самый большой выкуп, какой смогу, Анна Варда,- произнес он торжественно, но негромко, и очень почтительно.- Но у нас есть и иной обычай: входя в покои жены, муж обязан поднести ей подарок, столь дорогой, сколь высоко ценит он право возвести ее на свое ложе. Примешь ли ты этот дар, чтобы дать тебе знать, как высоко я ценю твое решение добровольно склониться в мои объятия. Если ты или кто-то иной,- предостерегающий взгляд блеснул на Филомену,- сочтет, что таким подношением я пытаюсь купить твою снисходительность, пусть скажет мне об этом прямо сейчас, чтобы я знал, кого мне считать своим смертельным врагом до скончанья времен.


Открыть

* Мысль, выражена в романе "Отверженные" и принадлежит, соответственно, Виктору Гюго.

 Отправлено: 26.10.10 22:33. Заголовок: Анна, не единожды ощ..

Анна, не единожды ощутившая на себе вспыльчивый нрав Заганос-паши, сжала ладонь Филомены, и служанка, даже если намеревалась молвить неосторожное слово, промолчала. Однако молчанье не помешало старухе взирать на велеречивого турка с подозрением и откровенным недоверием, уделив, впрочем, толику внимания и ларцу, на который ее госпожа даже не взглянула.

– Ты знаешь, какой дар будет дороже всего моему сердцу, – не отводя взора от мужчины, тихо произнесла ромейка, напоминая ему о клятве разыскать ее отца.

Глубоко вздохнув, Анна выпустила руку нянюшки и – нет, не сделала шаг навстречу беззаконному мужу – но и этот простой жест потребовал от нее немало решимости, словно им она навсегда прощалась с девичеством, отрекалась от прошлого. То, к чему принуждал ее Мехмет-паша, страстью или угрозами – Анна уже не видела различия, одинаково беззащитная перед тем и другим.

 Отправлено: 26.10.10 22:48. Заголовок: Мужчина распрямился ..

Мужчина распрямился стремительно, как если бы внутри ларца была спрятана ядовитая змея. По щекам его перекатились желваки, на высоких скулах проступили красные пятна. Снова и опять пленница наносила удар по его самолюбию, вдвойне чувствительный от того, что делалось это в присутствии его собственных слуг и старой рабыни. Аллах свидетель, эти люди ради своей спеси забыли о страхе Божьем, и справедливая кара постигла этот город за гордыню его жителей. Не столь давно запертый выше ромей явил перед ним все безобразие подобного чванства, а теперь эта женщина, едва расцветшая, но уже сполна отведавшая бесстыдства, которое мнилось ей добродетелью, испытывала его волю.
С досадой вспомнив, что еще днем он обещал, что ее юность и красота более не умягчат ее сердца, второй визир сделал шаг назад.

- Ты права,- голос его звенел откровенной насмешкой.- К чему тебе мои подношенья, ведь ты знаешь, за какую цену желаешь продать свою невинность. Что ж, если таков твой выбор и таково твое слово - я принимаю его. Твоя рабыня по желанию может уйти или остаться, чтоб быть свидетельницей нашей сделки, и не утверждать потом, что бесчестный турок насильно берет то, что ты сама предлагаешь ему, как товар. Ты же - ступай,- поворачиваясь к чернокожему и понимая, что не в силах сохранить на лице холодную маску, выплюнул османский визир.

 Отправлено: 27.10.10 00:00. Заголовок: Анна побелела, лишь ..

Анна побелела, лишь на щеках вспыхнул яркий румянец, словно пощечина была нанесена не хлесткими словами, а собственной рукою Мехмет-паши.

– Прости, – ответила она, но в смиренных словах ромейки содержалось не меньше яда, чем в насмешке визира. – Я не знала, что тебе нужна женщина, которая ценит только драгоценности и злато. Женщина, которой будет безразлична судьба ее родных. Женщина с каменным сердцем, под стать тебе, – с горячностью выдохнула Анна последнее оскорбление, вспомнив Тахир ибн Ильяса. Ах, зачем только старый лекарь растревожил ее, убаюкал сладкими посулами… Верно, и впрямь он всего лишь глупый старик, как сам себя назвал.

Но огонь, взметнувшийся на мгновение, угас, обратившись в пепел, притушивший гневное сверкание зеленых глаз.
– Иди, Филомена, – обратилась к служанке госпожа, и сам голос казался выцветшим, серым. – Иди, ты мне сегодня не понадобишься больше. Я не хочу, чтобы ты видела… – Анна замолчала и повела рукой, указывая на дверь.

Однако Филомена не спешила повиноваться, свирепо воззрившись на турка; казалось, будь у старухи в руках кинжал, она, не задумываясь, вонзила бы оружие ему в сердце, и дальше будь, что будет.
– Бесчестье и насилие не прикроешь справедливостью, как не перестанет смердеть навоз, сколько не обкуривай его благовониями, – проговорила рабыня.

 Отправлено: 27.10.10 00:28. Заголовок: Ни словом, ни даже в..

Ни словом, ни даже взглядом не удостоил второй визир бранящуюся ромейку. На языке у него, словно тысячи жал, вспыхнули бранные слова, одно другого обидней - но только плотно сжав губы, янычар-ага промолчал, рассудив, что ответить на поношение значило бы для него запятнать свое имя. Что может рабыня против его воли? Не то что словом - движеньем ресниц он может обречь ее на такие муки, в сравненьи с которыми ад покажется ей местом отдохновения, а иблисы и могущие джинны - добрыми нянюшками и мамками.
И даже не пытками и мучениями он мог бы сделать все это - а единственным приказом вытолкать сейчас обеих непокорных пленниц прочь из своего дома, чтобы они познали, чем отличается милость османского визиря от судьбы, уготованной тем, кто в слепоте своей предпочел предаваться мечтаниям и гордыне.

Но слова Анны язвили душу Мехмет-паши, и, как он не сопротивлялся, яд этот казался сильнее, чем мышьяк или ртуть. Слишком уж сладкими были уста, произносившие теперь слова горьких упреков, и слишком уж жадно кричало в его сердце воспоминанье о том, как смотрели на него эти глаза. Вновь и вновь он как будто бы вставал у порога, желая, и не прося, чтобы ромейка одумалась, пожалела о своих жестоких словах - только на сей раз порог этот лежал на его языке.
- Что тебе знать о моем сердце и о его боли?- с трудом разжав зубы, вымолвил он, вновь ощущая, как это самое сердце дрогнуло и забилось, готовое разорваться на части.- Ты пришла сюда не за ним, и не за моей душой, которую силилась удержать в своем покрывале. И то, чего ты искала, ты и получишь, ни пядью больше, ни пядью меньше. Забирай и убирайся!- рявкнул он на застывшего африканца, не понимающего, что происходит, а потому все еще ожидавшего приказаний паши.
И, словно желая отбросить подальше от себя боль и свою слабость, янычар-ага подскочил к драгоценному ларцу, отшвырнув его от себя; шкатулка перевернулась и на ковры бесконечным потоком хлынули синие, словно осколки разбитого неба, сапфиры.

 Отправлено: 27.10.10 10:06. Заголовок: Анна смотрела на рос..

Анна смотрела на россыпь сокровищ, но видела не их, а свои драгоценности, повергнутые безжалостно и с презрением ею самой в доме Луиджи Бальдуччи, словно вернувшись на несколько часов назад. Но тогда ладонь ромейки сжимала узкий кинжал, способный защитить ее честь, сейчас же у нее не было ничего.
Ее охватило жгучее желание вернуть насмехающимся губам визира жестокие несправедливые слова, что слетели с них сейчас, чтобы их яд отравил его собственную кровь, мучительной болью разлился по его жилам.

Воздев надменно темноволосую головку и не замечая, как с кудрей на плечи соскользнул укрывающий их шелк, она произнесла, стремясь ответно уязвить тюремщика так же, как ранил он ее гордость:
– Так и ты ищешь не того, о чем солгали твои уста мне ли, тебе ли самому. Зачем просил ты уступить по доброй воле, если нужна тебе только моя покорность пленницы, как доказательство падения Византии? Если желаешь заполучить еще один трофей с завоеванного города, а не дар, который я могу отдать, – дыхание ромейки прервалось, и она продолжила уже тише, но не менее страстно. – Ты боишься, что за душой у тебя не найдется ответного подарка, который я единственный считаю себя достойным?

Анна замолкла, грудь ее вздымалась в волнении и гневе. Ей было неведомо, что прикажет жестокий ее пленитель сделать с ней за дерзость и непокорство, но не жалела о сказанном. Сплетенная сеть соблазна, обвившая ее душу, ослабла, и Анна почувствовала, что сейчас она свободнее, чем ранее, когда слушала речи старого доктора, когда позволяла губам Мехмет-паши дарить ее устам сладкую отраву.
Но отчего же эта свобода жжет горечью смятенное сердце... Юной ромейке было неведомо, слишком краткий путь по дороге жизни она прошла, чтобы знать, что зароненные в нее зерна могут прорасти либо горькими всходами, либо сладким плодом, но не сгинуть бесследно.

 Отправлено: 27.10.10 10:57. Заголовок: Неизвестно, что бы о..

Неизвестно, что бы ответил, и до чего бы договорились - не друг с другом, а против друг друга - ромейка и грек, если бы от двери не раздался вдруг тихий старческий смех, сопровождаемый звуком палки. Тахир ибн Ильяс смеялся, как мог смеяться зритель на представлении, видящий, что актеры говорят и делают не то, что должны.
- Ай, хорошо сказала ты, девочка,- шаркая туфлями, он двинулся вглубь комнаты, но остановился у края ковра, выставив вперед ногу, которую чернокожий невольник тотчас же бросился разувать.- В самое сердце ты смотришь: не за тем он пришел, что говорит, и что делает, и не сапфиры и бирюзу принес тебе на ладони. Но ведь и ты пришла не за этим.
Босые ноги лекаря, одна за другой, утонули в мягком персидском ковре - может быть, даже сделанном среди ширазских садов, где цветут самые красные в мире розы. Чернокожий попытался подхватить старого врачевателя под руки - но тот лишь сердито запахал палкой; очевидно было, что присутствие евнуха кажется ему излишним. Араб по привычке бросил вопросительный взгляд на господина - но тот не шевелился, каменным изваянием застыв посреди покоя.
Бесшумно ступая и словно распространяя вокруг себя облако тишины, ширазец приблизился к спорщикам, глядя на них прищуренными глазами.

Однако, обратился он, вопреки ожиданиям, к Филомене.
- Ну, что же ты, старая ты ведьма?- ласковый, усмехающийся голос придавал странное, почти магическое очарование словам, которые звучали бы оскорблением еще четверть часа тому назад.- Или ты ослепла и оглохла, совсем не видишь: эти двое больны своей гордостью, и никогда, слышишь, ни за что на свете им не увидеть счастья, если не взять их обоих за руку, словно слепых котят, и не уложить в объятья друг к другу? Слышала, что они тут наговорили? Как дети, ей-богу! Ты!- ставший грозным взор обратился на грека.- Тебе не стыдно дарить этой девочке мертвые камни, когда ты принес ей другой подарок? А ты?- выцветшие глаза смотрели уже на Анну.- Или ты тоже оглохла, следом за этой глупой женщиной? Совсем не слушала, что я сказал тебе? Да если бы он хотел от тебя лишь покорности, разве пришел бы сюда в этом обличии? Много ль ты видела людей, которые сдирают с себя живьем кожу? Смотри-ка на него! Нет, дай мне руку!- с нежданным проворством старил очутился рядом с Анной, и, тощими пальцами ухватив ее за запястье, упрямо потянул за собой.

 Отправлено: 27.10.10 11:41. Заголовок: Пораженная неожиданн..

Пораженная неожиданным вмешательством – да и что таить греха – изнуренная мучительным, хоть кратким, спором, ромейка не воспротивилась действиям лекаря. Путаясь в ворсе пушистого ковра, и пару раз едва не споткнувшись, Анна позволила подвести себя к Мехмет-паше, как упирающаяся необъезженная кобылица, уловленная арканом. Столь же испуганная, дрожащая и непокорная. Вскинув потемневший взор, она смотрела на человека, бывшего ее врагом, но который – по словам Тахира ибн Ильяса – мог стать для нее кем-то и чем-то иным.

Зато служанке нашлось, что сказать, покуда ее госпожа безмолвствовала.
– Да какое счастье пророчишь ты, старый дурень! Посмотрите на него, – призвала Филомена подивиться явленной глупости, – он еще и меня называет глухой и слепой, а сам куда хуже. Пусть слепец не видит, а глухой не слышит то, что есть, зато безумец воображает то, чего нет и быть не может.

 Отправлено: 27.10.10 11:57. Заголовок: - Не слушай, не слуш..

- Не слушай, не слушай ее, девочка,- тихо, но с удивительной уверенностью шептал едва не в самое ухо Анне старый лекарь. Одна его рука цепко держала хрупкое девичье запястье, другой же он мягко поталкивал ее спину, не забывая при этом грозить слишком разговорчивой рабыне тростью за неуместные слова. Когда взор юной пэри остановился на холодном, безразличном лице Заганос-паши, ширазец с досады даже притопнул - и тут же сразмаху опустил кончик своей палки на плечо ученика.
- Ах ты, мальчишка! Посмотрите на него, раздулся от важности, словно воображает себя уже Великим визирем! А ну смотри на меня: разве от султана ожидаешь ты такой милости, какую сегодня пришел получить? Или, может, он нарожает тебе детей, чтоб ты не отлетел, как пустоцвет, стерев с лица земли и свое имя, и самую память по себе? А ну смотри на меня! И что же, у султана ты целуешь даже самую туфлю - и ты же сейчас не желаешь склонить головы? Вот я тебе! Вот, вот и вот!
Трость со свистом несколько раз взлетела и упала на плечи Мехмет-паши; видно было, что старый лекарь или сильно преувеличивал собственную немощь,- или, может быть, то был удар, поставленный долгими годами учительствования.

 Отправлено: 27.10.10 12:51. Заголовок: Филомена громко охну..

Филомена громко охнула и вытаращила округлившиеся от удивления глаза. Впрочем, не пребывай верная рабыня в таком изумлении, она разразилась бы громкими рукоплесканиями, как на знатном представлении уличных актеров.

– Не надо! – вскрикнула Анна и удержала карающую руку. – Разве палкой вколачивают науку, что хочешь ты сейчас преподать?
Пускай взор ромейки туманили непролитые слезы, она невольно улыбнулась задору, что еще полнокровно жил в этом немощном теле. Оправившись от изумления, она попыталась высвободить ладонь из цепких узловатых пальцев.
– Я верю, что ты не желаешь мне зла, старик, – проговорила Анна мягко, словно обращаясь к члену собственной семьи, уже слегка не в себе, но все равно любимому и опекаемому. – Но прошу, отпусти меня. Не нужно мне ничего, – взмах ресниц и краткий взгляд в сторону непреклонного визира. – Ничего, что не дано от сердца.

Тахир ибн Ильяс призывал не верить словам рабыни, однако Анна воочию видела доказательства правоты Филомены, в то время как посулы старого лекаря оставались обещаниями, которыми улещивают дитя, чтобы оно не проказничало и не доставляло беспокойства старшим.

 Отправлено: 27.10.10 13:15. Заголовок: - Не от сердца, гово..

- Не от сердца, говоришь... Не от сердца...- шершавые теплые пальцы плотнее сомкнулись вокруг запястья девушки. Палка старого лекаря опустилась, миновав на сей раз свою цель - человека, который, стоя на вершине славы и власти, терпеливо сносил побои от старенького наставника, то ли всецело доверившись его мудрости, то ли предугадывая заложенный в них тайный смысл. Единственное, что выдавало гнев или, может быть, нетерпение Заганос-паши, были раздувающиеся ноздри и высоко поднимающаяся грудь, на которой следы трости уже вздувались уродливыми красными рубцами.
И к этой самой груди Тахир ибн Ильяс быстро прижал белую ручку, норовившую выскользнуть от него, точно голубка из сетей.
- Слышишь?- прошептал ширазец, даже сквозь пальцы ромейки сам чувствуя, как вздрогнуло и забилось с удвоенной мощью и нетерпением сердце.- Слышишь? Ты слышишь? Слушай!

 Отправлено: 27.10.10 13:57. Заголовок: Девичья ладонь дрогн..

Девичья ладонь дрогнула и замерла – словно в последнем порыве птица силится улететь из поймавших ее сетей, но опутавшие ее нити слишком крепки для слабеющих крыльев. Дрогнула и Анна, ощутив быстрое биение чужого сердца, почувствовав, как ее собственное будто переместилось в кончики пылающих пальцев.
Опустив глаза, не смея поднять взгляд, и в то же время отчаянно желая увидеть в чужих глазах отражение того же трепета, Анна слушала и не слышала, как ее сердце начинает биться столь же стремительно.
Наконец, с тихим возгласом она отдернула руку и взметнула ресницы, посмотрев на Мехмет-пашу удивленно и смущенно.

 Отправлено: 27.10.10 14:26. Заголовок: ... Ни удары, сыпавш..

... Ни удары, сыпавшиеся на него, ни упреки рабыни, ни даже прикосновение девичьей ладони не могли заставить Мехмет-пашу поднять глаз. Боль, что доставила ему Анна, отвергнув подарки, а затем и его самого, растоптав росток надежды, разметав в клочья истомленное ожидание, лишили его способности чувствовать, омертвили, превратили сердце в холодный камень. Постучись в такое сердце - какой ответ получишь?
Но даже каменная тяжесть в его груди ожила и задрожала, когда сквозь кожу, прямо сквозь пылавшую плоть прикоснулись к ней прохладные пальцы. Словно вода, они подхватили его, сглаживая уступы, стачивая углы и шлифуя неровности, счищая бесчувственную оболочку - чтобы, когда рука женщины подалась прочь, вместе с ней отхлынуло и биение сердца.
Силясь догнать его, мужчина подался вперед, догоняя свою жизнь; веки, дотоле упрямо сжатые, разомкнулись, ища дороги, взгляд беспомощно заметался - и замер, встретившись со взглядом Анны.
Кто-то из них должен был уступить.

Словно тени, отброшенные фонарем, заметались на дне его души призраки мыслей. Крикливые, как перепуганные птицы, они кидались друг на друга, сшибаясь в кровь, вырывая перья, мелькая в хаотическом кружении. Он не знал, не мог бы понять, верит сейчас или не верит, хочет ли прогнать дерзкую ромейку или принудить ее покориться. Он понимал лишь одно: таким же, как прежде после этой минуты, этого прикосновения, он не будет уже никогда.
Какой бы путь он не выбрал - сто, тысячекратно ему будет дано пожалеть.

- Анна,- беззвучно шевельнулись его губы. Потом Мехмет-паша сделал еще один шаг; сильные руки, как плети, обвили стан женщины, лишая ее возможности вырваться. Словно жаждущий к роднику, он стремительно наклонился к ее губам - но лишь коснулся, то ли ожидая ответа, то ли страшась быть отвергнутым в этот последний раз.
- Анна Варда,- так же беззвучно позвал он.

 Отправлено: 27.10.10 19:44. Заголовок: Как ни тих был зов, ..

Как ни тих был зов, Анна услышала его, ибо коснулся он не слуха, а, казалось, самой души юной ромейки.

Напрасно тешила себя она надеждой, что узы, привязавшие ее к недругу, ослабли после жестоких и несправедливых упреков, подарив ее душе не только боль, но и свободу. Но нет – стоило ей очутиться в кольце его рук, в плену объятий, как Анна вновь почувствовала, что не принадлежит более себе.
И теперь, после пособничества многомудрого ширазца, надменная дочь Византии впервые задалась вопросом, не теряет ли себя могущественный вельможа в ее объятиях? Не о том ли толковал Тахир ибн Ильяс?

Губы Анны шевельнулись, словно молвив «я здесь», однако вместо слов сорвался с них тихий вздох… Но слова ли нужны мужчине, когда он обнимает женщину?

Удары ее сердца, подхваченные в унисон другим, бьющимся рядом, заглушили прочие звуки внешнего мира, подобно как блеск серых глаз затмил иные образы, и потому не слышала Анна, как Филомена в праведном возмущении рванулась к госпоже, не в силах сдержаться, не видела, как служанку ухватила могучая рука черного раба, не давая третьей вмешаться туда, где говорили двое.

 Отправлено: 27.10.10 21:15. Заголовок: Мудрый человек сказа..

Мудрый человек сказал: не крепки те объятия, не неразрывны те узы, в которых женщина не страшится бури, гроз и самой гибели - но только те, которые заставляют ее забыть об угрозе быть поглощенной разверзшейся стихией. Если ромейка не видела ничего, кроме затмившихся глаз, то для Мехмет-паши сейчас весь этот дом, с десятками людей, спящих, смеющихся, проклинающих, ждущих, весь этот город, смолкшей громадой встающей над темными водами, и вся вселенная отразились во взгляде, в едва заметном дыхании на губах юной невольницы. Опрокинутой чашей Джемшида, чашей из бирюзы - как те драгоценности, что он принес пленной деве, и которые она со злой насмешкой отвергла несколько ударов сердца назад - простерся сейчас над ним целый мир, так что казалось, он видит и старую рабыню, и зажимающего ей рот Тахир ибн Ильяса, и чернокожего,- всех, кто находился в комнате... видит, и недоумевает, зачем они здесь.
Словно во сне, который длится, и все никак не может закончиться, медленном, вынимающем душу, Мехмет-паша ощутил, что его подхватывает быстрым девичьим вздохом, который хотелось пить, словно родниковую воду, войти в него обнаженным, забыться, умереть в нем, и вынырнуть обновленным.

... Второй поцелуй - третий, если считать день, пугающий и дальний - этот последний поцелуй длился дольше, и был горячей первых; ладони мужчины, скользнув вдоль гибкой спины, обхватили голову Анны, одетую струящимся шелком волос. Задыхаясь, то приникая с невысказанным желаньем, то отстраняясь с нежностью, он упивался дыханием своей юной наложницы, требовал, вымогал, молил, словно уже наступил для них миг сочетания, и этот поцелуй и был тем, ради чего привели гречанку в этот час в это самое место. Пламя желания в нем смешалось с прохладной влагой девичьего рта, темное, словно гроза, нетерпенье мужчины вступало в поединок с тревогой несведущего девичества. Если бы не открылся Адаму и Еве в райском саду первородный грех, то и за один такой поцелуй Господь отлучил бы их от своего лика - и если бы видела верная Филомена, если бы только она различила хоть что-нибудь за яростным, жадным движением рук, за арабесками быстрых движений - то этот поцелуй показался бы ей непристойнее и ужаснее лупинариев и знаменитых фресок Помпеи*.
Задыхаясь, пресыщенный и распаленный, изнемогающий в предвкушении и готовый к немедленной сдаче, мужчина отпрянул, наконец, от губ своей пленницы, прошептав, простонав, выдохнув, заклиная и умоляя, только одно слово:
- Пойдем.

Открыть

* Позволю себе напомнить, что знаменитый "французский поцелуй" привили в Европе именно турки. Так что никакой он не французский, оказывается.

 Отправлено: 27.10.10 22:43. Заголовок: Вышитый зеленый шелк..

Вышитый зеленый шелк накидки, дотоле охранявший девичью скромность ромейки, от нетерпеливых ласк развился и опал к ногам пленницы, но та едва заметила, что осталась в том самом виде, отражение коего в венецианском стекле привело ее в такое смятение. Но не было сейчас зеркала, в которое Анна желала бы смотреться больше, чем глаза мужчины, потемневшие от ее близости. Как не было для нее более стыда, сгоревшего в пламени, которым опалил ее Мехмет-паша.
Весь стыд и весь запрет заключался для целомудренной девы в сохранении чести, и решившись преступить эту черту, Анна не противилась дальнейшему, отдаваясь бесстыднейшей ласке, в невинности своей не помышляя, что грех сладострастия, подобно аду, исчисляется собственными кругами и нисходящими ступенями.
Потому не задала она вопроса «куда?», а лишь бессильно склонилась на грудь мужчины, словно бутон, чей нектар до срока был выпит жадной пчелой.

 Отправлено: 27.10.10 23:20. Заголовок: Ни с утренним вихрем..

Ни с утренним вихрем, увлекающим за собой против воли, ни с дневным ураганом, что швырнул Анну на пол в роскошном зале, ни даже с едва колеблющимся вечерним ветерком, несущим весь зной пустыни в замершие сады и поля - ни с чем невозможно было сравнить то движение, которым второй визирь повлек за собой покорившуюся ромейку. Он не подхватывал ее на руки, как нетерпеливый любовник, желающий сократить путь до постели, и не увлекал за собой с жадностью волка, желающего вонзить клыки в сладостную добычу; спокойно, почти торжественно подав руку Анне, он довел ее до разобранного слугами ложа - и только здесь позволил себе поднять драгоценную ношу, тяжесть которой была куда как мала в сравнении с тем, что скоро надлежало восчувствовать ей самой. Казалось, ни взгляды, устремленные в спину, ни проклятия, так и не произнесенные старой рабыней, ни гибель мира не могут остановить его на пути к своему желанию. Словно римский император или европейский владыка, чьи первые ночи были открыты для людских взоров, с бесстыдством того, чья одежда есть пламя, словно царицу, он возложил Анну среди шелковых подушек.
И только тогда коротким взгляд грека скользнул к замершим в ошеломлении слугам.

- ...Пойдем-ка и мы,- усмехаясь, произнес старый ширазец, ослабляя хватку на пышных плечах Филомены и давая знать чернокожему, что тот может позволить своей пленнице почти свободно идти. Евнух помедлил, видимо, полагая, что может все-таки быть полезен господину, но под взглядом Тахир ибн Ильяса сдался, решительно подтолкнув ромейку к выходу.
Бесцветные глаза старика в последний раз обратились к влюбленным, которых даже его прозорливости теперь было не страшно оставить одних - и лукавая улыбка засветилась в уголках иссохшего рта.
- Они договорятся.