Отправлено: 02.08.10 13:57. Заголовок: Право сильного - Галата, 30 мая, два часа дня

Место действия: дом Луиджи Бальдуччи в Галате.
Время: два часа дня.

Продолжение эпизода "Vae victis"<\/u><\/a>

 Отправлено: 02.08.10 14:16. Заголовок: Возвращение домой бы..

Возвращение домой было тягостным (Анна и не заметила, как стала называть свое убежище во время осады домом). Филомена вполголоса причитала, Бальтазар молчал, как обычно, но на этот раз его привычная молчаливость была не успокаивающей, а тяжеловесно-гнетущей, и Анна поняла, что охранник винит себя за то, что произошло на площади. Потому лишь в тишине своих покоев гречанка дала себе волю.
– О, почему я не мужчина! – гневалась она, когда слезы унижения и бессильной ярости высохли. – Я бы заколола его кинжалом, я бы…
Она умолкла, кусая губы и стараясь не разрыдаться вновь. Главным «если» здесь было – если бы Константинополь выстоял. Тогда осман и посмотреть бы не посмел в ее сторону, даже помыслить… Vae victis!

…Близилось время послеполуденной трапезы, и Анна приготовилась спуститься вниз, чтобы по латинскому обычаю принять пищу в столовой. После того, как Мария Варда была вынуждена остаться в городе, мессер Луиджи деликатно предложил Анне обедать и ужинать не у себя наверху, а как итальянские женщины. Гречанка поначалу наотрез отказалась, но постоянное одиночество оказалось пугающим, а генуэзский купец был очень добр и всегда старался ободрить свою гостью.

Однако сегодня Луиджи Бальдуччи вернулся, пребывая в мрачном расположении духа, и у Анны сжалось сердце в предчувствии дурных новостей.
– Что-то случилось? – спросила она дрогнувшим голосом.
– Ничего хуже того, что уже нам известно, монна Анна, – вздохнув, отозвался мессер Луиджи. – Сегодня на Галатской площади глашатаи зачитали список семей, чью жизнь и имущество милует султан, – он замолчал и продолжил после заметной паузы. – В списке лишь итальянские имена. И… Меня не было при этом, но говорят, что прямо на площади турки прилюдно оскорбили какую-то женщину. Гречанку. Поэтому я настоятельно прошу вас, мадонна, не выходить никуда из дома, даже в церковь. Уверен, что господь не будет на вас в обиде.

Кровь бросилась в лицо Анне, и она низко опустила голову, переживая заново нанесенное оскорбление. Не ведал добрый итальянец, какую глубокую рану нанес сейчас ее гордости. Стать притчей во языцех! Удивительно еще, что в сплетне не было названо ее имени, но вполне возможно, что не одна она подверглась подобному обращению.
Не в силах вымолвить ни слова от стыда, Анна кивнула.

 Отправлено: 02.08.10 14:23. Заголовок: – Вот и хорошо, – ла..

– Вот и хорошо, – ласково произнес мессер Луиджи. – Ранее не время было о том говорить, но отец ваш поручил мне подготовить его отъезд в Италию, и, пока оставалось возможным, мною были начаты некоторые приготовления. Думаю, теперь будет позволено их завершить, и после того предлагаю вам уехать как можно быстрее. Я сам буду сопровождать и защищать вас в пути и до тех пор, покуда не объявится мессер Михаил, – Бальдуччи милосердно не упомянул, что ни Михаила Варда, ни его жены, вероятнее всего, уже нет в живых. – В Генуе и я, и моя супруга с радостью позаботимся о вас. На родине у меня осталась дочь чуть моложе вас, и мы с женой почтем за величайшую честь, если у нее появится названная сестра. Вы свободно можете считать наш дом своим, мадонна, и будете пользоваться всем почетом и уважением, какие полагаются вашему положению и званию.

Итальянец умолчал о том, что кроме дочери, в Генуе у него остались два холостых сына, полагая эти сведения преждевременными и излишними. Его небесный покровитель, святой Лука, в своей милости дает ему шанс поступить и богоугодно, и к своей выгоде. Присвоить значительные средства, доверенные ему Михаилом Варда, иначе, чем заполучив его дочь в невестки (тем паче, если подтвердится печальное предположение о его гибели), мессеру Луиджи и в голову не пришло. Ведь род Бальдуччи славился своей честностью и щепетильностью в ведении торговых дел, и, к чести нынешнего его представителя, беспокойство за безопасность и благополучие ромейской гостьи было совершенно искренним.

– Я благодарна за вашу доброту, – тихо отозвалась Анна, ничем более не выразив одобрения. Пусть Луиджи Бальдуччи был предельно внимателен и относился к ней, как близкий родич, с тщанием и уважением, но все же он был чужак и иноверец, и Анне было сложно довериться ему до конца, как она сделала бы с настоящим родственником по крови.
Мессер Луиджи благодушно улыбнулся, посчитав, что согласие девицы им получено.

…Однако Анне Варда пришла мысль поискать защиты и покровительства в ином месте. Подобно другим знатным ромейкам, в Галате нашла приют мать василевса, императрица Елена. К ней и решила обратиться Анна, твердо намеренная покинуть Константинополь только с отцом и матерью, либо доподлинно убедившись в их смерти. Тогда ей ничего больше не останется, кроме как удалиться за море, безутешно оплакивая свое горе.
Но на этом пути были значительные препятствия: Луиджи Бальдуччи просил ее не покидать дома, и Анна признавала его правоту после всего, что ей довелось вынести сегодня. Оставалось одно – молить императрицу о покровительстве в послании, которое передаст верная Филомена. Если оно не найдет отклика, тогда Анна презреет опасность и бросится в ноги к Елене Драгаш сама.

Понадобилось около часа, чтобы написать письмо, которое получилось бы в должной мере убедительным и почтительным и удовлетворило строгий вкус гречанки, и Анна вручила его Филомене. Мессер Луиджи ушел, заботливо предупредив, что постарается отсутствовать недолго, и ничто не мешало служанке отлучиться, не вызвав никаких вопросов.

 Отправлено: 02.08.10 19:41. Заголовок: ... Коричневая накид..

... Коричневая накидка пожилой женщины - та самая, что так недавно спасла Анну от прямого, как лезвие, и столь же легко проникающего под одежду взора - еще не успела исчезнуть за ближним поворотом, как в темном переулке напротив дома Луиджи Бальдуччи появилось несколько мужских фигур. Сложно было сказать, были их обладатели мусульманами, христианами, иудеями или поклонялись единому божеству, популярному на всех континентах и во всех языках, и имя которому - нажива. Одеяния их, носившие на себе отпечаток всех народностей и всех каст, сходно было только в одном: ни на ком оно не сидело как должно; любой глаз, даже не опытный, за версту определил бы их, как мародеров.
Не разговаривая - о чем?- и ничего не спрашивая - зачем? - стояли пятеро, вглядываясь в окна гостеприимного дома, стены которого скрывали от нескромных взоров дочь императорского советника.
Горожане, которых нужда или любопытство выгнали в этот злосчастный день на улицу, едва завидев их силуэты, спешили поменять сторону улицы,- а некоторые, полагавшие, что пусть турецкая, но хоть какая-то власть лучше полного безвластия, принимались озираться в поисках патрулей. Но странно: с того момента, как за Анной Варда затворилась высокая дверь, ни один янычар не ступил на эту тихую улочку - так что перепуганным обитателям Галаты приходилось, крестясь и читая молитву, ускоренным шагом идти дальше.

Однако, хотя взгляды горожан и не обладали свойством накликать беду или призывать караульных, и темнота переулка до поры оберегала наемников от чересчур любопытных глаз, ждать в неизвестности было делом не слишком приятным: в конце концов один из бродяг не выдержал, сплевывая под ноги и разминая свои огромные кулаки, без сомнения, способные свалить лошадь:
- Долго еще нам торчать, словно повешенный на осине?!
- Заткнись!- резко оборвал его один из собравшихся - черный как смоль араб*, чье лицо было невозможно разглядеть под грязной черной чалмой, состоявшей, казалось, из одной только бахромы. Подавший голос бродяга отвернулся со звуком, похожим на рычание побитой собаки, спрашивая себя, почему до сих пор не выхватит нож и не выпустит кишки этому страшному человеку, глаза которого были черны так же, как его кожа и, казалось, сверкали пламенем преисподней. Он даже положил руку на рукоять ножа - но еще две фигуры, появившиеся в проулке, изменили ход его мыслей.
Один из них, тщательно укутанный в темно-синюю ткань - из под скрывающей лицо тряпки видны были только блестящие даже в темноте глаза и переносица с хищной горбинкой - приблизился к чернокожему.
Этого оказалось достаточно.
- Вы двое,- араб тотчас же повернулся к детине с роскошными усами цвета осенней листвы и его соседу, чье изрубленное лицо напоминало почти готовое к употребленью жаркое.- Через ограду и к дому с тыла. Вы,- властный взгляд чиркнул по следующей паре,- за угол и не высовываться. Ты - он яростно выплюнул эти слова, обернувшись к последнему, худому и смуглолицему мужчине с резкими чертами лица; он появился последним и все еще стоял за спиной у человека в синем тюрбане, неторопливо ожидая приказа.- Иди к дверям, постучись и скажи им, что пришел с новостями от Михаила Варды. Ты понял? Михаил Варда!

* еще раз напоминаю, что арабами османы называли в том числе негров.

 Отправлено: 02.08.10 20:04. Заголовок: Афиф едва заметно по..

Афиф едва заметно поджал губы, ничем более не выказывая своих чувств. Он уже успел привыкнуть к подобному тону в свой адрес, хотя почти тридцать лет сын и ученик знаменитрго каирского лекаря привыкал к совсем другому.
Если пропускать мимо сознания рычание этого пса, а обращать внимание только на смысл его слов, то не почувствуеш никакой обиды.
Это так просто - постучать в дверь и солгать.
Афиф предпочитал думать, что лжёт он в своей жизни не так часто. Просто иногда говорит не совсем в том, о чём мг бы поклясться.
Обогнув чёрного плавно, точно змея - камень на своей дороге, Афиф приблизился к двери, постучал. Стучать в данном случае следовало торопливо, будто бы чуточку испуганно и нетерпеливо.
- Кто? - рявкнул из-за двери мужской голос.
Мужской? Это может означать некоторые неприятности.
Но Афиф, ни мгновением не задержавшись, не дрогнув, быстро проговорил тихим голосом, почти что шёпотом, с усилением на последних словах:
- Я от Михаила Варды. У меня есть новости...
Убедительный тон у него получался всегда.
А особенно убедительно эти слова звучали убедительно на греческом языке, который был известен Афифу.

 Отправлено: 02.08.10 22:06. Заголовок: За дверью молчали до..

За дверью молчали довольно долго, а затем послышался лязг отодвигаемого засова. Тяжелая деревянная створка, обитая железом, приотворилась на ширину пол-ладони. В щели показалось смуглое черноглазое лицо, глядевшее на турка с нескрываемым подозрением. Сумрачности привратнику добавляли нечесаные грязные волосы, падающие на низкий лоб.
– Какие новости? – спросил он с сильным итальянским акцентом и почему-то скосил глаза вправо. Бальтазар, прижавшийся внутри к прохладе каменной оштукатуренной стены, энергично кивнул, потом ткнул пальцем в сторону двери и нарисовал в воздухе знак вопроса.
– Кто ты есть? – послушно перевел привратник и от себя добавил. – Я тебя не знаю.

 Отправлено: 03.08.10 12:47. Заголовок: Афиф отметил про себ..

Афиф отметил про себя едва заметное движение глаз того, кто открыл ему. Кажется, засада. Что ж, смутное время.
- Я Афиф, - представился он, неторопливо переступая с ноги на ногу. - Я совершенно случайный человек, потому ты и не знаешь меня. Но так сложилась судьба, что мне довелось столкнуться с Михаилом. И он попросил меня передать его слова. Больше я ничего не скажу тебе, извини. Только молодой госпоже.

О существовании в доме "молодой госпожи" Афиф узнал от чернокожего еще в момент найма, состоявшегося не более часа тому назад. Бешеного вида араб предложил "волку-одиночке" быстро и хорошо заработать: разумеется, при условии, что он не будет задавать ненужных вопросов и в дальнейшем станет держать язык за зубами. Выкрасть из дому девицу - вещь не слишком уж необычная, особенно когда речь идет о победителях и побежденных - и сейчас наемник просто сложил два и два, понимая, что имя родственника - просто предлог для беспрепятственного входа в дом.

Он развёл руки в стороны, заодно показывая, что он безоружен.
А потом, чуть втянув голову в плечи, бегло оглянулся на пустую улицу и прошептал:
- Послушай, впусти меня. Меня могли выследить...

 Отправлено: 03.08.10 16:42. Заголовок: Неизвестно, сколько ..

Неизвестно, сколько продолжались бы переговоры между суровым привратником и показавшемуся тому столь неубедительным наемником. Слишком велика была вероятность, что дверь перед носом бродяги вот-вот захлопнется, лишив готовившихся к нападению турок добытого хитростью преимущества,- а потому турки перешли к действию.
Открывавшаяся внутрь дверь дома, хоть и позволяла итальянцу видеть часть улицы справа от себя, оставляла "слепое пятно" с левой стороны; бесшумно, как тени, двое наемников скользнули вдоль стены, на ходу обнажая кинжалы - но самым опасным оружием в руках злодеев теперь были не они, а толстый кусок деревянного бруса, прихваченный из кучи мусора. Молниеносным движением, на удивление слаженным для людей, впервые увидевших друг друга сегодня, они очутились перед отпертой дверью и одним ударом втолкнули импровизированную преграду между нею и дверным косяком. Кинжал одного из них, прочертив в воздухе зигзаг, пропорол кожу на лице неуступчивого латинянина; второй спустя мгновение поднырнул под рукой столь некстати замешкавшегося Афифа и прыгнул под ноги итальянцу.
Тот взвыл, инстинктивно хватаясь за голову - и в следующий момент опрокинулся навзничь, выпустив ручку двери; перекатившись через него, второй нападавший через мгновение был уже вновь на ногах; его товарищ, не подозревавший о том, что за порогом стоит еще один враг, бросился внутрь.

Бальтазар оглянулся, взвешивая шансы: на одной стороне был единственный противник, за дверью - еще неизвестное множество. В доме, кроме них с раненым, было еще двое мужчин, но то были не воины, а просто торговцы, домашняя прислуга приютившего их Луиджи Бальдуччи.
Но их судьба, как и собственная, в этот момент меньше всего волновала грека: наверху, на втором этаже, в отведенных покоях, пребывала его молодая госпожа - и не нужно было обладать особым умом, чтоб догадаться, чья подлая рука, чье черное слово навлекли на них позор и горе.

...Он вложил в удар всю свою силу - и преграда, сооруженная турками, вылетела из дверей дома, сбросив на мостовую вооруженного кинжалом мерзавца. Не думая о том, что его ждет, грек навалился на дверь, рассчитывая захлопнуть ее перед самым носом злодеев - и несомненно бы преуспел, если бы стремительный прыжок на спину не сшиб его с ног: еще одна пара турок, посланных чернокожим в обходную, в этот момент как раз ворвалась в прихожую, сверкая окровавленными ножами.
От этого наскока верного слугу бросило вперед - и он рухнул на пол, как мертвый, заливая себя и противника кровью изо лба, рассеченного о тяжелый засов.

Путь был свободен.

 Отправлено: 03.08.10 17:27. Заголовок: Грохот от выбитой дв..

Грохот от выбитой двери и шум недолгой потасовки не привлек внимания отсутствующих прохожих, но был хорошо слышен на втором этаже. Анна напряженно прислушалась: все стихло очень быстро, однако это вовсе не означало, что опасности больше нет. Мессер Луиджи рассказывал немного, щадя ее чувства, но достаточно, чтобы сейчас предположить, кто это мог быть. Мародеры. После Константинополя пробил час Галаты.

В ларце с драгоценностями Анна лихорадочно нащупала итальянский стилет, подаренный Луиджи Бальдуччи Михаилу Варда, а им отданный жене. Инкрустированная бирюзой филигранная рукоятка делала стилет похожим на женское украшение, но тонкое лезвие было острым, как бритва. Безделушка годилась разве что для разрезания фруктов, но Анна желала нанести ею лишь один смертельный удар. Гречанка прошептала краткую молитву, прося у Господа снисхождения и прощения за вынужденный грех.

Впрочем, вид наполненной шкатулки подал ей еще одну мысль. С полным безразличием к дорогому содержимому, Анна опрокинула ларец набок, и золотой поток с вкраплением драгоценных камней хлынул на пол. Подобно древним язычникам, задабривающим подношениями злых духов, она понадеялась, что вид золота пробудит в грабителях жадность, и они не станут дальше обыскивать дом, посчитав, что хозяева бежали, бросив все свое имущество.

Ей почудились чьи-то шаги, и неслышной тенью Анна метнулась в скрытый плотной драпировкой закуток, где стояла узкая лежанка Филомены, дабы служанка всегда была под рукой у своей госпожи, и там замерла, стараясь не шевелиться и даже не дышать.

 Отправлено: 03.08.10 17:46. Заголовок: Афиф всплеснул рукам..

Афиф всплеснул руками и досадливо цокнул языком. Вот ведь нетерпеливые идиоты! Кто ж так ломтся, толком не разведав ситуацию! Словно стадо гиппопотамов! А вдруг там ещё есть охранники, да ещё уж как-нибудь получше владеющие оружием?
Привратник уже почти впустил его, оставалось только швырнуть наиболее опасному противнику (как оказалось, охраннику семьи, по всему видно) в глаза пригоршню мелкого едкого порошка, а пока тот заливался бы неостановимыми жгучими слезами, тихонько его прирезать ударом ножа в горло - на это Афифу обычно хватало пары мгновений.
Впрочем, в дом попасть удалось. Хм. Тем или иным способом. Плохо только, что шум может привлечь ненужное внимание и спугнуть ту, из-за которой, собственно, всё и началось.
Вздохнув, Афиф бесшумно юркнул куда-то вглубь дома, на поиски хоть кого-нибудь, кого можно расспросить насчёт девы. А эти пусть дерутся...
Да где она прячется, дери её демоны?!

 Отправлено: 03.08.10 19:15. Заголовок: Человек в синем тюрб..

Человек в синем тюрбане наблюдал за происходящим, не покидая своего поста в переулке; он практически не шевелился и не проявлял каких-либо признаков нетерпения - но африканец, приученный читать если не мысли, то взгляды своего повелителя, видел, как ярко блестят его глаза.
Когда дверь, закрывшаяся за наемниками, вновь распахнулась, оба, хозяин и слуга, пересекли улицу с видом случайно забредших в этот тихий район Галаты зевак, и исчезли во внутренних помещениях дома.
Там уже почти все было кончено: итальянец, посмевший оказать сопротивление нападающим, плавал в собственной крови, с горлом, вспоротым от уха до уха; второго оборонявшегося, все еще не пришедший в себя от удара, мародеры обшаривали с ловкостью взбирающихся по дереву кошек,- и даже вид двоих свидетелей заставил их лишь на миг оторваться от этой грязной работы.
Один из них, захватив Балтазара за седые, покрытые кровью волосы, тоже изготовился перерезать ему горло - но со странным смешком, прозвучавшим особенно жутко в тишине уже практически мертвого дома, человек в синем тюрбане сделал запрещающий жест.
Черный невольник тотчас метнулся вперед, успев в последний момент перехватить руку, уже поднесшую к жертве кривой турецкий кинжал. С рычанием, от которого по коже головореза пробежали мурашки, он вырвал оружие.
- Оставь его,- все с этой же ощутимой усмешкой произнес, наконец, человек в синем.- Он защищал то, что ему доверено, и достоин пощады.

Наемники переглянулись. Но делать был нечего: бросив раненого, они занялись внутренностями дома, судя по виду, обещавшего неплохую поживу; рыжеусый, заперев дверь и задвинув засов, остался стоять на часах.

Тем временем человек в синем, все так же сопровождаемый по пятам своим неумолимым спутником, поднялся на второй этаж: по-видимому, он уже знал, где хранится сокровище, ради обладанья которым пришлось пойти на преступление перед волей великого султана Мехмета. Чернокожий раб толкнул дверь - и глазам мужчин предстала светлица, вид и в особенности незабываемый аромат которой яснее слов говорил, что в ней и живет гречанка, так поразившая визира на галатской площади - та самая, чья накидка теперь скрывала не полную девичьих мечтаний головку, а черты хищника, явившегося чтобы продлить свой триумф.

Золото, рассыпанное по ковру, вызвало у мужчины сухой смех; ступая по драгоценным камням с таким равнодушием, как если бы те были лишь обкатанной галькой на морском берегу, он вышел на середину комнаты и произнес:
- Анна Варда?

 Отправлено: 03.08.10 21:15. Заголовок: В полутемной нише Ан..

В полутемной нише Анна сжала стилет, ощутив, как еще чуть-чуть – и острая сталь поранит нежную кожу ладони. Она узнала голос. Его обладатель не польстится на брошенное золото и перевернет здесь все вверх дном, пока ее, наследницу рода Варда, силой не выволокут из каморки служанки. Ну, нет…

Продолжая правой рукой сжимать кинжал, она резко отдернула занавес и предстала перед незваными гостями. И столько надменности было в лице и взоре Анны, что стан ее впору было укрывать багряному шелку*, а не белизне мягкой и тонкой шерстяной ткани.

– Пришли вернуть украденное покрывало? – розовые уста скривились, когда гречанка разглядела синий тюрбан. – Напрасно. Я и пальцем не дотронусь до него и немедля велю сжечь, – Анна брезгливо передернула плечами, находя сейчас в дерзости единственное убежище от снедающего ее ужаса.

Она с вызовом посмотрела в глаза турку и внезапно побледнела, поняв, словно вспыхнули перед ней на стене огненные буквы, зачем явился сюда этот страшный человек. Как же не почувствовала она, не догадалась, что увидела там, на площади, свою погибель?

– Не подходите, – тихо предупредила Анна и приставила к горлу, ко впадине меж тонких ключиц, смертоносную сталь. Чернокожий спутник паши не напугал ее, скорее, был принят как должное – какой еще слуга мог быть у посланца преисподней.

Открыть

* Одежду и обувь багряного (пурпурного) цвета имели право носить только члены императорской семьи.

 Отправлено: 03.08.10 21:45. Заголовок: Видя, что таиться бо..

Видя, что таиться более нечего - да и входило ли в его планы скрывать свое лицо перед соотечественницей, как он скрывал его перед турками? - мужчина медленно поднял руку и так же медленно отвел от в сторону мешавшую ткань. Но заблуждался бы тот, кто ожидал различить в его чертах движение жалости или раскаяния при виде невинности, готовой скорее прервать свою жизнь, чем остаться на поругание. Глаза султанского советника расширились, он мелко и часто дышал, словно боясь упустить хотя бы единое мгновенье происходящего, пьянившее больше, чем опиум или вино.

Это опьянение чувствовалось в каждом звуке, когда он заговорил... нет, не заговорил, зашептал или запел, так же медленно вытягивая вперед руку, словно моля или предупреждая о чем-то, что боялся не расплескать, не донести до полной отчаянья души собеседницы:
- Ты призываешь смерть, Анна Варда? Ты готова умереть, чтобы не стать жертвой нехристя, турка? Ты не пожалеешь свою жизнь? А других? Там, внизу... заберешь ли ты за собой тех, кто готов были отдать за тебя свою жизнь... зачеркнешь ли ты их одним ударом кинжала? Старый, преданный наемник... твоя служанка? Филомена, так ведь ее зовут, Анна Варда? Если ты умрешь, каждого из них будут пытать... долго пытать, Анна, так долго, что тысячи лет в Аду покажутся тебе единым мгновением по сравненью с их болью... каждый крик, каждый стон их будет разрывать тебе сердце и в глубине райских садов! Я позабочусь об этом... Ты ведь знаешь, кто я, Анна Варда... ты знаешь, что у меня достанет и воли, и могущества сделать рассказанное... и никто не вступится, никто не уронит ни одной слезы... никто даже не узнает о том, что они вынесли и как они страдали. Они просто исчезнут... И только ты, только ты, Анна Варда, в аду или в раю... услышишь, узнаешь, разделишь каждый миг их страдания... А когда я найду твоего отца...
Голос мужчины прервался - но это невысказанное обещание вспыхнуло ярким безумием в его серых глазах.

 Отправлено: 03.08.10 22:07. Заголовок: Рука, до того столь ..

Рука, до того столь твердая, задрожала, и острое лезвие перестало тесно прижиматься к девичьей шее, не отойдя все же слишком далеко.

– Вы не сделаете этого, – прошептала Анна, и неизвестно, чего в ее голосе было больше, запрета или мольбы. – Прошу вас. Мой отец заплатит за меня любой выкуп. Если не он, то заплатит господин Бальдуччи. Назовите вашу цену, я не буду торговаться.

Жестокий выбор, поставленный перед ней османом, давал мало надежды, что эта просьба будет услышана, но Анна цеплялась за последнее, что у нее оставалось.

 Отправлено: 03.08.10 23:00. Заголовок: Ладонь мужчины, до э..

Ладонь мужчины, до этого полуоткрытая в молящем жесте, распрямилась, словно приказ, на котором черным - или алым - по белому значились слова помилования.
- Отдай мне свой нож, Анна Варда!- голос второго визира вибрировал, словно поток, прорвавший плотину и внезапно рухнувший вниз со скалы, всесильный, сметающий перед собой любые преграды. Сейчас в нем звучали обещание и надежда - и немного нашлось бы на земле смертных, способных не поддаться и не уверовать в то, что стоящий сейчас посреди комнаты сероглазый мужчина способен положить к своим ногам всю вселенную.

- Дай мне свой нож - и, клянусь Творцом, я сделаю так, что ты забудешь о своем страхе! Отдай мне его - и ты выкупишь свою жизнь и их жизни, жизнь своего отца и любого пленника, которого пожелаешь. Люди будут целовать следы твоих ног на песке, и уверуют, что неспроста тебе дано было имя Анна - "милость божья". Ты прольешь эту милость на тех, кого посчитаешь достойным... Дай мне нож!
Последние слова турок почти выкрикнул, то ли решив резким ударом сломить слабнущее сопротивление девушки, то ли в самом деле устав держать в узде ярость, бешеное напряжение и весь тот шквал эмоций, что захлестывали его при одном взгляде на это гибкое тело.

 Отправлено: 04.08.10 09:19. Заголовок: От этого повелительн..

От этого повелительного окрика Анна вздрогнула, и кинжал бесполезным грузом выскользнул из ее пальцев на ковер. С коротким рыданием гречанка спрятала лицо в ладонях, коря себя за слабость и малодушие. Непосильную плату затребовал с нее осман за жизнь ее близких. Да, она слаба, коли способна пожертвовать спасением души ради земного существования, пусть и не своего.
Однако когда она отвела руки, глаза гречанки были сухи, лишь померкла их зелень, затененная горем.

– Что я должна..? – глухо спросила Анна, не в силах выразить вслух то, что ей предстоит. Довольно и того, что турок вырвал у нее единственное оружие, которое было способно защитить ее честь. Следовало пустить кинжал в ход, как только она услышала ненавистный голос. Но что тогда сталось бы с теми, на кого турок грозился обрушить свою месть и ярость?

 Отправлено: 04.08.10 12:51. Заголовок: Воистину, звезда его..

Воистину, звезда его судьбы в этот год горела выше и ярче, чем когда бы то ни было. Не прошло и суток, как к ногам завоевателей лег жадно желаемый город; Аллах возвеличил упорство и труд, благословил всход посевов, что были кинуты в землю назад тому многие-многие годы, даровал победу отважным и верным - в противовес жалким трусам, в страхе или корысти бубнившим о мире. Еще вчера - а сегодня единственно его голосу покорилась прекрасная женщина, которую сама судьба создала для того, чтобы жемчужиной увенчать столп на вершине мира.
Заганос-паша упивался этим мгновением. Оно было как последний удар молота, спаивающий кольчугу, или капля яда, оброненная в чашу смертельного врага. Смаковать краткие секунды, венчающие его победу - над Константином, Халилем, врагами в городе, врагами в диване, турками, греками, завистниками и врагами - можно было бесконечно.
Но яблоко следует срывать с дерева, когда оно налилось. Плод, набивающий оскомину переспелым вкусом или вяжущий рот, одинаково несвоевременен - а потому осман жестом отпустил своего телохранителя, и сделал шаг к замершей перед ним, словно лань перед охотником, девушке.
Нога в тонком сапожке быстрым движением отшвырнула упавшее оружие в угол.

На этот раз голос визира был ласков, как ночной ветерок, несущий желанную прохладу страдающим от зноя полям и лугам.
- Должна? Разве я что-то требовал у тебя, Анна Варда?- почти поравнявшись с собеседницей, он наклонил голову, затуманенными и туманными глазами разглядывая ее лицо. Улыбка появилась на бледных губах султанского советника; наклонившись к темной головке, он проговорил едва слышно - но от яростного дыхания дрогнули и заколебались пряди длинных девичьих волос:
- Я ничего не просил у тебя... но, может быть, ты сама пожелаешь мне дать что-нибудь?

 Отправлено: 04.08.10 13:38. Заголовок: Анна посмотрела на М..

Анна посмотрела на Мехмет-пашу, как на безумца – а разве он и не был им, совершив то, что содеял сегодня? Темные брови изумленно дрогнули. Пожелает дать сама? Разве это в ее власти? Разве осталось в ее власти хоть что-нибудь, если ее лишили даже возможности выбрать между жизнью и смертью?

– Я искусно вышиваю, – подумав, осторожно сообщила гречанка и отступила на шаг назад от слишком горячего дыхания. – Могу и для вас…

Она знала, что это не тот ответ, который от нее ждали, но лучше притвориться глупой, чем позволить турку еще больше унизить ее. И чем больше она тянет время, тем больше шансов, что домой успеет вернуться Луиджи Бальдуччи с другими слугами и спасти ее от участи хуже, чем смерть. Или… – от этой мысли у Анны перехватило дыхание – найдет здесь свою. Ей представилось, что вся улица перед их домом и нижний этаж запружены янычарами.

 Отправлено: 04.08.10 14:05. Заголовок: ... Словно в подтвер..

... Словно в подтверждение ее мыслей у входа в комнату, которую не столь давно покинул чернокожий евнух Заганос-паши, раздались шаги и мелькнули две тени. Различить, кто это, в полумраке за дверью не представлялось возможным, но турецкий говор, долетевший до слуха хищника и жертвы, рассеивал и последнюю, самую безумную надежду. Зачем эти двое поднялись сюда - ведомо было только Аллаху, и, может быть, еще стоящему перед Анной турку, который, улыбнувшись, вновь поднял на лицо скрывавшую его когда-то синюю ткань.
- Что ж, если так... тогда мы очень скоро увидимся, Анна Варда: я не забываю тех, кому должен, и тем более не забываю тех, кто что-то обещал мне. Ты проводишь меня до порога?- с этими словами мужчина повернулся, делая еще шаг. Очутившись позади девушки, он с полупоклоном повел рукой, словно галантнейший франкский рыцарь, приглашая ее следовать впереди себя. Вторая рука визира легонько коснулась спины его невольной собеседницы, давая понять, что иного выхода, кроме как подчиниться, у нее нет.

 Отправлено: 04.08.10 14:39. Заголовок: Поначалу Анна, задох..

Поначалу Анна, задохнувшись, не поверила своим ушам, но в юности голос надежды громче гласа разума. Гречанка чуть улыбнулась, и из зеленых глаз если не отступила настороженность, то хотя бы схлынул плескавшийся в них ужас. Она не услышала обещания вернуться, лишь обещание уйти.

– Если вы сейчас уйдете, – выдохнула она, – то я прощу вам… – обернувшись, Анна подняла руку и кончиками пальцев дотронулась до синей ткани, закрывшей лицо турка. – Это то, что я даю вам добровольно. Подарок.

После чего шагнула к порогу, исполняя не учтивую просьбу-приказ, но долг гостеприимной хозяйки, пусть гость и пришел незваным и нежеланным.

 Отправлено: 04.08.10 15:52. Заголовок: Афиф замер, словно к..

Афиф замер, словно кобра перед прыжком, когда в проёме приткрытой двери показалась молодая девушка, из-за которой и начался весь сыр-бор.
Что ж, вот и она, нежная лань, на которую Заганос-паша объявил охоту. Араб Заганоса привёл Афифа, как только деву удалось обнаружить и как только стало понятно, что добром она никуда не пойдёт, а так и будет ломаться. Про Афифа же ходили слухи, что он может заставить кого угодно делать что угодно. Тем или иным способом...
Бросок вперёд был молненосным и бесшумным, что снова придало Афифу сходство с коброй.
Чуть грубоватая ткань платка, обильно смоченного в особом составе, крепко прижалась ко рту девушки, распанутому в коротком крике изумления и страха. Достаточно одного полувздоха, чтобы сознание спуталось в клубок, ноги подогнулись, и тело перестало реагировать на веления разума.
Для верности Афиф положил вторую рук на затылок гречанки, сильнее прижимая её лицо к ядовитому платку, от которого веяло чуть острой грозовой свежестью и какими-то резкими травянистыми ароматами. Он не убирал руку, пока жертва не начала валиться на пол, словно подрубленное деревце.
Чернокожий слуга Заганоса торопливо подхватил ромейку, не дав ей упасть.