Отправлено: 11.09.11 14:59. Заголовок: "...Успеешь выспаться, в сырой могиле лежа" - 31 мая, Галата, после пяти вечера

Мудрец приснился мне. "Веселья цвет пригожий
Во сне не расцветет, - мне молвил он, - так что же
Ты предаешься сну? Пей лучше гроздий сок,
Успеешь выспаться, в сырой могиле лежа".
Омар Хайям

 Отправлено: 11.09.11 16:18. Заголовок: ... Снадобье, искусс..

... Снадобье, искусством лекаря и монны Лукреции влитое в горло раненого, произвело на того сокрушительное, хотя и краткое действие. После ухода латинянки он впал в сон, крепкий, словно могила, но, по счастью (или, как знать, по несчастию), не столь долговечный, как пребывание у престола Всевышнего, и не столь сладостно. Однако пробуждение от него все равно не было радостью: боль раны, ненадолго покинувшая турка во время сна, и боль души, не дававшая покоя даже во время короткого роздыха, подобно неутомимой сиделке, вернулась к шехзаде, стоило лишь дремоте немного ослабнуть.
По счастью, эта молчаливая посетительница была не единственной, кто проводил свои часы подле его ложа: едва шагам графини и ее слуг стоило замереть под сводами ближайших комнат и коридоров, ее сменил Иоанн Асень - неизменный спутник изгнанника на протяжении последнего времени, человек, с которым Орхану пришлось разделить страшную память о смерти своего младшего сына.
Странно было, но посреди нашествия мусульман этот сын поруганной, разоренной страны не только готов был, казалось, посвятить мусульманскому принцу свою преданность, но и, сам изнемогая от усталости, продолжал исполнять добровольно взятые на себя обязанности стража.
И сейчас, придя в себя, стряхнув с воспаленных век мучительное забвение, принц обратился к товарищу, лежавшему в ногах постели, подобно простому слуге:
- Иоанн... какой сейчас день, Иоанн?

 Отправлено: 11.09.11 21:04. Заголовок: - Все тот же, господ..

- Все тот же, господин. Второй день после падения Города, - Асень вовсе не пытался быть высокопарным, просто в самом деле не мог вспомнить сходу, какое нынче число и день недели. На стенах Константинополя никому не было до этого дела, а сейчас время все еще не имело значения.

Уже привычным жестом опытного лекаря Иоанн взял принца за руку, нащупывая бьющуюся жилку на запястье. Рука была влажной и горячей, сердце, как ему показалось, билось немного быстрее, чем следовало бы.

- Как вы себя чувствуете теперь? - озабоченно спросил он. Дом графини ди Барди выглядел вполне гостеприимным, однако Асень чувствовал себя неуютно и подозревал, что хозяйка так же мало рада видеть его здесь, как он сам - находиться.

 Отправлено: 12.09.11 16:51. Заголовок: На вопрос грека едва..

На вопрос грека едва ли возможно было ответить коротко, да и едва ли тот мог требовать подобного отчета. Иоанну не суждено было познать ни сладкие радости брака, ни гордость отцовства, ни обманчивый блеск надежд на престол,- но он было достаточно сметлив и обладал достаточным чувством сострадания, чтобы представить, какие страдания могли выпасть на долю человека, утратившего в один день и первое, и второе, и третье.
Поэтому шехзаде ограничился лишь короткой просьбой, вполне уместной и первостепенной для человека в его положении.
- Воды.

Жар томил его сильнее, чем раньше, но теперь он не заставлял раненого трястись от миллиона ледяных искр, впивавшихся в кожу, но более был подобен облаку, какое окутывает счастливца, после длительного пути возлегшего на мраморную скамью хамама. Плотный и влажный, он обнимал со всех сторон, доставляя почти мучительное блаженство (или почти блаженную муку?) - угасание, как ароматами масел напоенное ожиданием скорой встречи с Творцом.
Тело, некогда столь могучее, а в болезни - тяжелое и неповоротливое, словно подрубленное дровосеком дерево, сейчас казалось чужим и почти прозрачным, тонким, как взмах белой руки отроковицы. Усилие, приложенное принцем, чтобы приподняться на локте, имело причину не в слабости и боли раны: это мутный туман, влажный пар, окружавший его, давил на плечи и норовил уложить на смятые подушки.
Теряя равновесие, а с ним и слабую ниточку, привязывавшую его к жизни, Орхан взмахнул рукой.
- Асень!

 Отправлено: 13.09.11 15:02. Заголовок: За краткое время Фра..

За краткое время Франческо успел сделать несколько дел, растолкал Джуфу, дремлющего у церкви и отправил его со срочной вестью в дом Чезаре дель Неро, дело, которое замыслил флорентиец было слишком сложно совершить одному и помощь капитана удачи была бы как нельзя кстати. Коня слуги ноблессы ди Барди завели под навес дома, от греха подальше - Франческо знал, что слуга его расторопен и быстроног, особенно после того, как получил для проформы по шее.
На кухне ди Пацци успел перехватить кусок хлеба с мясом, жуя на ходу, как бродячий кобель, поднялся по лестнице, отряхнул ладони от крошек.
Переговорил с Лукрецией, усталой и черной лицом, как вдова, получил добро на замысел. Принял из ее рук легкий гражданский меч, который было слишком опасно носить по нынешнему времени на улице, опоясался.

В знакомом студиоло взглянул в выпуклое мавританское зеркало немалой цены - искаженные полировкой черты лица стали благостны до постной тошноты. Только синяя оттень под нижними веками выдавала недостаток сна и напряженные раздумья. И черт с ним, сойдет.

У дверей спальни ноблессы ди Пацци помедлил, восстанавливая дыхание.
В стрельчатое угловое окно с легкой флорентийской колонной посреди рамы полосой проникал дневной свет- сейчас ди Пацци можно было принять за робкого любовника, который не решается постучаться в дверь своей милочки.
Он уже знал, что принц Орхан в спальне не один, что верный друг сторожит его больной сон. И вот этот самый друг изрядно портил его планы.
Всему свой срок.
Дверь в спальню ноблессы была похожа на четырехгранную крышку гроба, сужающуюся к ногам.
Это сравнение изрядно повеселило Франческо. Он на ходу придумывал новую ложь, ложь росла и пухла, как дрожжевая опара.
Старик-слуга, знакомый по прежним визитам в этот слишком по женски запутанный дом, прошел мимо с деревянным подносом, в такт его шагам подрагивал серебряный высокогорлый кувшин с водой, чаша с колотым привозным льдом (с гор, очень дорого), блюдо, накрытое белым платком.

- Стоять, - приказал ди Пацци.
Старик замер и прижмурился - он уже понял, что от этого визитера добра не жди.
- Дай сюда.

Поднос перекочевал из рук слуги на ладони ди Пацци.
- Вон пошел.
Слуга не заставил себя ждать и ссыпался по лестнице, неуклюже переваливаясь как тюк с сеном с боку на бок.

Франческо искоса глянул на содержимое блюда, резко отдул темную прядь от лица, подумал мимоходом, что ему не хватает только красной розы в зубах.
Руки были заняты, поэтому он мягко толкнул дверь - без скрипа, в доме Лукреции прислуга следила за тем, чтобы дверные петли были хорошо смазаны маслом, а половицы и ступени не отзывались на чужие шаги.

В спальне было полутемно, ставни закрыты, догорали плошки с ароматическим лечебным маслом.
Ди Пацци шагнул в комнату и чисто заговорил по гречески, вполголоса.

- Прошу прощения, господа. Вода и хлеб для гостя. - он поставил поднос на низкий столик с инкрустацией в изголовье больного - карие глаза быстро смерили помещение, отметив все стратегические ходы для нападения и отступления. Добрая улыбка не покидала губ.

Франческо прикрыл за собой дверь, отсекая дневной свет, тусклый волнистый отблеск светилен проплыл змейкой от рукояти меча до затертого серебряного перстня с гербовыми дельфинами на разбитом пальце правой руки.
Привозной лед в чаше звучно трескался, обещая прохладу разгоряченным губам.

 Отправлено: 13.09.11 22:07. Заголовок: Если бы Асень был пс..

Если бы Асень был псом, шерсть на его загривке угрожающе вздыбилась бы, а верхняя губа вздернулась, обнажая клыки, но и сейчас незнакомец мог бы без труда понять, что ему здесь не рады. Слишком недавно он и сыновья Орхана уже были гостями такого же любезного и учтивого Махмуда-паши, а сегодня один шехзаде мертв, а другой... хочется надеяться, что просто затерялся среди соотечественников, чтобы в удобный момент громко открыть свое имя и происхождение.

- Кто вы? - презревая всякое вежество, в лоб спросил Асень, хотя высказаться первым следовало если не латинянину, то турецкому принцу. Увы, Орхан казался совсем обессиленным лихорадкой, так что Иоанн, поддерживающий его за плечи, невольно начинал думать о худшем из возможных развитии дел.

 Отправлено: 15.09.11 11:52. Заголовок: Первое впечатление ч..

Первое впечатление часто оказывается самым верным. Но нет правил без исключений. Ди Пацци понимал, что за дверью спальни его не ждут теплые пасхальные объятия и панибратское "иди почеломкаемся, друг драгой, дай поцелую в десна" - он уже узнал от ноблессы Лукреции в каком состоянии явился принц и его верный друг в гостеприимный дом близ часовни Ран Христовых.

Ангел Хранитель Иоанна Асеня подсказал ему верное поведение - уж он то, крылатый и благой ромейский ангел в долгополых золотых ризах, с удлиненным оливковым ликом воина и ребенка, отлично знал, что за гиена в сиропе проникла в скорбную спальню, где превозмогал боль утрат, раны, и дурман италийской отравы, большой усталый человек.
Но, увы, смертным не дано проникновенное зрение и дальнозоркое знание ангелов.

Франческо сокрушенно отступил к двери (но не настолько близко, чтобы немедленно выйти), вздохнул и показал Иоанну пустые открытые ладони, почти в молитвенном жесте "оранты" (знак обмена и знак охраны)
Заговорил вполголоса, мирно, слишком грамотно, но с еле заметным изъяном на "ш" и "ч", как это свойственно образованным латинянам (за что его еще много лет назад бранил грек-филолог в Сиенском университете). Имя свое он произнес по латыни, так как не нашел аналога на койне.

- Мое имя Франциск. Флорентиец родом, жил в Галате. Такой же изгнанник, как и вы... Сражался на стенах Города, нынче нашел убежище в доме моны ди Барди. Ноблесса Лукреция послала меня передать раненому еды и питья, слугам в наше время опасно доверять. К тому же в моем отряде, упокой Господи их души, я был лекарем.

Кроткий взгляд его был устремлен за плечо Иоанна Асеня, ди Пацци внимательно изучал того, чья судьба сейчас накрепко была связана с его собственной.
Одурманенный кряжистый муж, бледное с запавшими глазами лицо, оттень бородки под нижней губой, по обычаю муслимов.
Крепкая, хорошо оформленная шея - слишком быстро тикала набухшая яремная жила за ухом.

- Я не причиню вам вреда. Простите, кир, не ведаю вашего имени и звания - солгал Франческо - Можно ли узнать, давно ли жар лихорадки обуял вашего спутника?
Открыть

Оранта - один из основных типов изображения Богоматери, представляющий Её с поднятыми и раскинутыми в стороны руками, раскрытыми ладонями наружу, то есть в традиционном жесте заступнической молитвы.

 Отправлено: 15.09.11 20:19. Заголовок: Та самая лихорадка, ..

Та самая лихорадка, о которой осведомлялся незнакомец, не позволила принцу понять, что произошло с Иоанном, почему он вдруг вздыбился, как почуявший опасность сторожевой пес. Многодневная ненависть к женщине, погубившей его жизнь, внезапно ушла, сменившись полным покорности Аллаху, (священное дело для каждого верующего) пониманием того, что рано или поздно Мехмед бы напал, и что повод, который он выбрал и который ему услужливо предоставил его, Орхана, старинный друг, был только поводом, как стал бы поводом едва заметный порыв ветра, заставившись с громким шлепком свалиться в траву перезрелое румяное яблоко. Зависть юноши давно вызрела, и ожидала лишь минутного ветерка - а то, что это произошло не завтра, а нынче, следует рассматривать как великую милость Аллаха, милость, позволяющую надеяться, что, пока племянник охотится за его головой, его дети успеют покинуть это опасное место.
Дети?
Один его сын.

Ледяная волна, прокатившаяся по спине мужчины при этом скорбном воспоминании, заставила его выгнуться. И застонать. Откуда пришла эта боль, от вспоротой плоти или из рассеченной надвое и умирающей в муках души, он не знал. Все, что было внятно сейчас разуму некогда могучего человека - темные, бархатные глаза ушедшего сына, которые торопливо закрывает покрытая засохшей кровью и грязью рука.
Но дурманное зелье, которое - теперь он не сомневался - влили в него нежные ручки мадонны Лукреции, все еще владело им слишком сильно. Как путник, очарованный ароматом маков, что облаком дрожит над багровеющим полем в летний зной, он не смог бы пошевелиться, даже если бы враг уже вошел в его комнату и стоял над ним, готовясь нанести последний удар. Голова мужчины пошла кругом от резкого движения, он грузно упал на бок, пытаясь сохранить сквозь искру сознания, но не удержался и рухнул лицом вниз, чувствуя, как разбегаются по спине соленые дорожки.
Лицо Мурада стремительно потемнело и исчезло.

 Отправлено: 16.09.11 23:42. Заголовок: - Меня зовут Иоанн....

- Меня зовут Иоанн..

В эту минуту Орхан снова впал в забытье, и Асеня куда больше обеспокоило самочувствие принца, нежели учтивые расшаркивания с незнакомцем.

- Лекарство, что дали господину здесь, пока не помогло. У него сильный жар со вчерашнего дня, - бросил едва ли не через плечо бывший хартулярий, воспитанный на строгом соблюдении всевозможных церемоний. - Что вы предлагаете сделать еще, кир Франциск?

Поудобнее устроив подушки в изголовье и уложив на них шехзаде, он, наконец, взглянул в глаза латинянину. Его опрятность и ухоженность сейчас казались Иоанну более отвратительными, чем рубище и язвы нищего. Лекарь, был на стенах?.. Разве что с крестным ходом, и то вряд ли - вера не та.

- Я служу принцу Орхану, - несколько запоздало пояснил Асень, безо всякого усилия отрекаясь от своего долга по отношению к беглому патриарху.

 Отправлено: 19.09.11 15:30. Заголовок: Даже в затрапезной о..

Даже в затрапезной одежде - заплатанной, туго препоясанной, короткой куртке джорно цвета могильной мокрой земли, дешевом плаще на одно плечо, с потасканным лицом, и разбитыми в мясо костяшками правой руки, так будто он на бегу со всей силы прочертил кулаком каменную стену, Франческо смотрелся все же выгоднее измученных превратностями судьбы кира Иоанна и принца - хотя и опрятностью его разбойничий вид назвать было сложно, впрочем, война оставляет свои следы, как сальная копоть на месте сожжения трупов.
Для вежества и вправду не было времени.
Ди Пацци взглянул на принца, который снова обмяк на влажных подушках, дернул плохо выбритой щекой, сочувствие вышло как-то само собой - флорентиец не лгал - принц был нужен ему живым. До поры, до времени.

Это ведь только фазанами торгуют на третий день, в пере, когда пошел душок.
С людьми так нельзя. Особенно с важными персонами.

Франческо, в силу опасного ремесла, часто приходилось сталкиваться с ранениями и гнилой лихорадкой. Он умел не только портить человеческое тело, но и в свое время следил за работой палачей и хирургов, в разъездах по Европе слушал врачебный курс в Салерно, столь же внимательно, как и курс натуральной магии в Черной Саламанке*, магия в жизни ему ни разу не пригодилась, а вот хирургия вполне. Часть шрамов, покрывавшая его тело, была самошовной, у ватиканских людей удачи штатных лекарей не имелось, пырнули, выкручивайся сам. Приходилось и штопать и прижигать плоть саморучно и себе и подельникам, не говоря уже о вправлении вывихов, наложении шин на переломы и составлении противоядий.

Нельзя сказать, что ди Пацци звезды с неба хватал в практической науке полевого врачевания, но тот факт, что он перевалил за тридцать лет и остался жив и не калекой - говорил о многом.

Цвет лица принца Орхана приобретал скверный оттенок охры, а бледные сухие сомкнутые губы тревожили синеватым оттенком. Скверно был очерчен носогубный "треугольник смерти", впрочем, мортальной гиппократовой маски на лице турецкого принца ди Пацци не заметил, последнее обнадеживало, принц Орхан, как истинный воин, боролся с горячкой насмерть.

Франческо размял руки, аккуратно облизнул запекшуюся корку на фаланге безымянного пальца, заговорил с не меньшей кротостью и спокойствием, он уже понял, что с верным принцу Иоанном стоит держаться максимально осторожно, следя за каждым жестом, словом или интонацией.
Гнусная поножовщина в доме моны Лукреции назревала медленно, явно, но пока не входила в планы ди Пацци.

- Позволите ли вы, кир Иоанн, осмотреть рану достойного мужа? Возможно, необходима чистка, белый гной рождает лихорадку и жар, простыми снадобьями здесь не обойтись. Если моя просьба не приемлема, то хотя бы скажите, сколько времени прошло с тех пор, как он был ранен.
Ежели вы согласитесь на помощь, я прикажу принести уксус, жаровню и корпию.

Он помедлил и произнес по латыни:

- Что не излечивают лекарства, то излечивает железо; что не излечивает железо, то излечивает огонь; что не излечивает огонь... - тут Франческо запнулся, но продолжил после паузы на вдох уверенно, перевирая цитату Гиппократа
- То излечивает милость Божья...**

Открыть

- - - - - - Университет в Саламанке - один из четырех старейших университетов Европы, факультет натуральной магии, вполне официальный, был в Саламанке с XII века, преподавали там и клирики. Так что рассказы о свирепствах церковников как всегда сильно преувеличены. Что не излечивает железо... - известный афоризм, приписываемый Гиппократу . Финал фразы, перевранный Франческо звучит как " что не излечивает огонь, то излечивает смерть".

 Отправлено: 20.09.11 23:07. Заголовок: На мгновение Иоанн р..

На мгновение Иоанн растерялся, понимая, что его сейчас просят распорядиться жизнью и смертью шехзаде. Человека, называвшегося себя лекарем, он не знал вовсе, кто угодно мог утверждать, что способен исцелить болящего, однако доказать, что это на самом деле так, было невозможно. Все было в руце Господней, даже если этот странный человек знал толк в ранах и бальзамах, и притом имел самые благие намерения, только от воли Создателя зависело, возвратятся ли к принцу прежняя сила и бодрость. Если же предположить, что лекарь - мнимый, и подослан кем-то, чтобы уморить своего подопечного... Византийский двор знал немало подобных примеров и неизвестно, куда бы завела Асеня подозрительность, если бы в голову ему не пришла простая мысль, мигом отрезвившая бывшего патриаршьего хартулярия. К чему такие сложности? Куда проще и надежнее было бы прислать двух-трех дюжих молодцев с мечами.

- Прошу, кир Франциск, - он осторожно подвинулся, одновременно опасаясь потревожить раненого и давая латинянину пространство для осмотра. - Если я могу чем-то помочь вам, не стесняйтесь. Жизнь моего господина бесценна.

 Отправлено: 22.09.11 04:47. Заголовок: Хладнокровно и кротк..

Франческо кивнул, метко глядя на Иоанна Асеня, повел плечом, скинул плащ одним движением - мешает, значит - к черту.
Откликнулся эхом.

- Жизнь этого господина бесценна, святые Козимо и Дамиано в свидетели! Благодарю вас, кир Иоанн, - ди Пацци даже глянул на тесные балки расписного потолка - не поперхнулись ли прославленные церковью братья-врачи от его лживой божбы на пуховых агнчих облаках неизреченного рая. Нет, все тихо. Молодцы.

Хотя Франческо более пристало обращаться не к бессребренникам- заступникам лекарей, а к языческой нимфе Лаверне, покровительнице воров, мошенников и наемных убийц.

"Pulchra Laverna, da mini fallere, da justo sanctoque videri peccatis et fraudibus obice nubeni..."* - мысленно повторил ди Пацци, все же в глубине души этот отяжелевший к тридцати годам бесчестный прохвост и предатель оставался легким на подъем сиенским латинистом- студиозусом, за левым ухом -очиненное гусиное перо, за правым - ветка майского жасмина, оплетенная фьяска молодого вина между ног, в объятиях то греческий свиток, то теплая пьяная девушка. Мой Бог, как это было давно.

Принц Орхан, полуобнаженный в теплой тесноте постели. Разметанное, будто снятое с креста тела. Тяжелая серая точно гипсовый слепок, кисть руки, полусомкнутые пальцы, крупные бусины пота на лбу.

Франческо приблизился к раненому, снял нагар с фитиля светильни в изголовье - пламя щедро вспыхнуло, рождая прихотливые тени. Мнимый лекарь наклонился, заправил густые пряди за уши.

Рана была скверной. Довольно глубокая, но не рубленая, сразу виден был неумелый по скользящей, но опасный кинжальный удар с проникновением на корпусе.
Лекарь Лукреции , как видно, пытался обработать рассеченную плоть, но первый гной уже назрел, а корка сукровицы была слишком толста, чтобы выпустить тяжкий зловонный экссудат.

Вокруг свежего рубца кожа глянцево нездорово лоснилась, туго напитанная багровым соком изнутри, верные признаки воспаления, которое распространялось в мощном теле турецкого воина и грозило многими бедами. Видимо в рассеченную плоть попали грязь и пот.

Франческо не удержался и коротко присвистнул, но тут же оборвал неуместный площадной звук, покосившись на Иоанна Асеня.

Лицо ди Пацци было бледно и почти торжественно, не портили картины ни свежая ссадина над правой бровью, ни бессонная синева под глазами.

Он мгновенно задумался, взглянул, как огонь светильни играет в чаше с подтаявшим льдом и расшнуровал тугие рукава простой холщовой рубахи, засучил по локоть, освобождая крепкие, исхлестанные фехтовальными шрамами запястья, обвитые рабочими синими венами.

Короткий "гражданский" меч на левом боку нисколько не стеснял его быстрых точных движений.

Осторожно обложил рану колотым льдом. Талая струйка быстро потекла под мышку принца, Франческо стер влагу. Выждал, пока кожа под воздействием холода не побелела.
Шагнул за дверь и кликнул слугу.

За меньшее время, чем нужно, чтобы прочесть "Отче наш" в спальню внесли треногу жаровни-грелки с решеткой "scaldina", из тех, что женщины на севере и в центре Италии ставят под пышными юбками во время зимних супрядок. Древесный уголь в жерле пылал жарко, чуть подернутый белым пеплом.

Ди Пацци сдул пепел - лицо окрасилось снизу вверх алым, карнавально и бесстыдно. Спорили рыжие сполохи и черные тени.
Ловко вынул из сдвоенных кожаных ножен длинный острый клинок с фламандским клеймом, уложил на перекрестья прутьев над дрожащим жаром. Очень скоро кончик ножа опасно заалел.
Франческо сполоснул ладони над бритвенным тазом крепким уксусом - резкий запах мгновенно и едко шибанул в ноздри.

В том же уксусе Франческо потушил раскаленную сталь. Прижигание слишком грубо - сначала надо резать и выпускать дурную жижу.
За остроту своего оружия флорентиец не волновался - точил сам, еще утром, по отцовскому способу, не позволял слуге прикасаться кривыми руками к оружию.
Клинок, выкованный, чтобы нести быструю смерть (укол в печень, яремная или бедренная вена) послужит, пусть недолго, исцелению. Пошлейший парадокс.

Лед почти растаял, охлаждая кожу принца и саму рану до жесткой бесчувственности. Которая была столь обманчива. Ди Пацци за свою жизнь трижды был знаком на своей шкуре с воспаленными ранами и хорошо знал, что охлаждение или выпитый дурман лишь полумера. На гнойник действуют лишь три средства -лошадиная доза граппы, тупой удар по темечку и злой кураж выживания.

Ди Пацци прямо глянул в глаза Асеня сквозь удушливый уксусный пар над жаровней и молвил с прежней серьезной кротостью:

- Прошу вас о помощи, кир Иоанн. Мой ремень слишком широк, вложите свой достойному мужу в зубы, как удила, иначе он прокусит язык. И держите его за плечи, так сильно, как сможете. Я сделаю всего один разрез, чтобы выпустить гной и поставить фонтанель.

Острие ножа ловило отблески светильни. С тонким хрустким звоном треснул ледяной ломтик на груди турецкого принца.
В подушках утонуло бледное острое лицо раненого, четкий очерк - скулы, переносье, подбородок с отметиной бороды.

- Боль мгновенна. Исцеление вечно, - произнес ди Пацци и вздернул темную рассеченную в недавней драке бровь.

Открыть

* Чистая Лаверна, пошли мне уменье обманывать и при том казаться праведным и святым, опусти покров ночи на грехи мои, злоумышления мои мраком окутай.. - древнеримская молитва воров ** Фонтанель - иногда этот термин использовался, как примитивный дренаж для гнойных ран.

 Отправлено: 23.09.11 15:35. Заголовок: Как ни умелы, как ни..

Как ни умелы, как ни осторожны были движения самозваного лекаря - впрочем, наблюдая за ним, кто бы осмелился бросить ему подобное обвинение?- тело османского принца, обсыпанное каплями пота, словно камень, на который летним утром выпала роса, вздрогнуло и пошевелилось. Быть может, он и не чувствовал боли, но какое-то вмешательство: стали и плоти, незнакомых рук, чужой воли - несомненно тяготило того, кто сейчас, лишенный руководства разума, послушен был лишь инстинкту, да, может быть, руке своего ангела-водителя.

Слова и движения долетали сейчас до Орхана как из-под толщи воды или, быть может, так же, как они долетают до животного или едва родившегося ребенка: знаками и вспышками цвета, необоснованными, а потому необъяснимыми симпатиями и антипатиями, капризами и желаниями. Тело, лишенное памяти, протестовало не против блеска ножа, которого не различал глаз, и не против боли, которая уже стала ему привычна и знакома; настораживало ее внезапное прекращение и ожидание - не последует ли за этим странным бесчувствием, как за штилем, павшим на морскую гладь, новая буря, стократ сильней предыдущей.

Вникнуть в смысл слов, адресованных латинцем Асеню, он тоже едва ли мог, но все то же предчувствие заставило мужчину именно в этот момент сделать попытку ускользнуть от чего-то близкого и несомненно опасного. Бычья шея претендента на османский престол выгнулась, стремясь избежать неведомого ярма, а руки неожиданно обрели прежнюю твердость. Медленно, словно горный великан с плеч которого осыпаются камни и рушатся вниз вековые сосны и ели, он приподнялся на кровати, поворачиваясь к незнакомцу, вперив в него немигающие черные глаза.
Сравнение с древним чудовищем могло показаться свидетелем этого внезапного пробуждения тем более полным, что по спине и между лопаток Орхана обрушился при этом настоящий водопад.
- Что вам нужно?

 Отправлено: 26.09.11 22:50. Заголовок: - Все хорошо, это ле..

- Все хорошо, это лекарь, он должен очистить рану... - Асень успокаивающе сжал горячую руку принца, понимая, что заговаривает его, словно больное дитя, а не дает отчет в своих действиях наследнику османского престола. - Он ловок и искусен, господин, потерпите немного...

По правде, у Иоанна не было ни малейших оснований твердить о том, сколь хорош в своем нелегком ремесле кир Франциск, однако вряд ли Орхан сейчас был как сомневаться в чем-либо, так и развеять чужие сомнения. Как бы не страшила бывшего хартулярия ответственность, свалившаяся на его плечи, его прямым долгом было сделать все, чтобы никто не мог упрекнуть его в злонамеренности или глупой неосторожности.

- Прилягте, - он осторожно взял принца за плечи. - Прошу вас, мой господин...

 Отправлено: 27.09.11 17:09. Заголовок: Пришел в себя. Сквер..

Пришел в себя. Скверно.

Оставалось надеяться на крепость рук и духа ромея. Но ди Пацци привык оценивать людей быстро - честные намерения и стойкость спутника принца были начертаны на его измученном от невзгод лице.
Этот не подведет. Предан другу до гроба.

О, если бы знали люди, как иной раз их гробы близки к поверхности земли. Впрочем, Франческо не был исключением. Правда, он не был уверен, что у него будет христианская могила, свивальник и крышка. Придорожная канава, пустой колодец, общая яма с известью, дно морское или речной омут, свинарник или черная виселица на холме в золотой закатный час. По тосканскому обычаю, предателя вешают за ногу вниз головой.
12-й аркан миланского Таро.
Зрители, зевая, расходятся по домам.

Волки с окраин, бродячие псы и вороны, преследуют на колеях темного шляха в ноябре взмыленного коня. Пустое седло, труп всадника, застрявший сапогом в стремени, бьется на скаку о камни головой мертвым грузом, в русых кудрях грязь и кровь. И ночь только началась. Утро будет красным и ветреным. Первое утро мира без меня.

Когда принц Орхан поднялся, напрягая последнюю мощь измаянного горячкой тела, затуманенные глаза его встретились с ледяными зрачками Пацци.

Франческо улыбнулся в ответ на вопрос больного, ответил мягко в полупоклоне, не пряча нож:

- Терпение, мой принц. Облегчение близко. Господь вас укрепит.

Аллах или Иисус - там разберут. Земные перегородки до неба не доходят.

Врачи всех веков и стран лгут во благо. Если вам сказали: "не бойтесь, это совсем не больно, как укус пчелки - раз и все" - готовьтесь к самому худшему.

Он сдвинул светильники в изголовье так, что раневая поверхность осветилась ярко, как в кузне.

Франческо не стал медлить, он знал, что на гнойную пульпу не действует ни водка, ни лед, ни заговоры, кивнул киру Иоанну

- Держите его крепче, всем весом, - лицо его стало серьезно, сосредоточенно и почти зло, а скулы заострились по-лисьи, так, будто он целился перед броском.

Взмах кисти руки был легок, темное от обжига лезвие не блеснуло. Тени стали гуще от пристального света.
Он нанес первый плавный и смычково точный надрез по живому и воспаленному докрасна.
Рана слякотно хлюпнула и вывернулась настежь под ножом.
Не дожидаясь первого рывка раненого, Франческо подставил к надрезу край чаши из под колотого льда, провел левой ладонью, сгоняя и выдавливая экссудат к отверстой плоти.

Бело- желтое пастозно выступало вон, с тонкими прожилками крови, сладковатый гнилостный запах гноя был еще не так силен, слишком мало времени прошло.
Не глядя, Франческо нащупал на столике нарванную корпию, смочил в винном уксусе и приложил к красномясому разрезу, вычищая особо крупные сгустки.

Слышно скрипнул зубами, набухли желваки на нижней челюсти, быстро снял с пояса кожаную флягу и мех, откупорил зубами и сплюнул пробку, и снова взглянул на кира Иоанна:

- Теперь еще крепче.

И щедро плеснул в открытую чистую рану остатки аквавита.

Он мне нужен живым.

 Отправлено: 29.09.11 20:47. Заголовок: Слишком живое вообра..

Слишком живое воображение порой казалось Асеню больше недостатком, чем достоинством. Сейчас, например, навалившись всей тяжестью на содрогающееся в муке тело турецкого принца, Иоанн почти так же остро ощущал его боль, как если бы лекарь резал по живому его самого.

- Уже все, кир Франциск? - хрипло спросил он, понимая, как неприлична его чувствительность для мужчины. Что поделать, убивая там, на стенах, он сопереживал своим жертвам не более, чем мясник - приведенному на убой скоту. Крови, дерьма и грязи было слишком много, чтобы замечать каждую каплю по отдельности.

Латинянин и впрямь действовал ловко и уверенно, что отчасти успокоило сомнения Асеня в том, что лекарь - тот, за кого себя выдает. Если Создатель будет милостив, жизнь шехзаде Орхана будет спасена, но для того, чтобы он окончательно встал на ноги, понадобится много времени. Куда больше, чем может себе позволить беглец...

 Отправлено: 03.10.11 23:43. Заголовок: Сколь бы ни были уве..

Сколь бы ни были уверенны и отточены действия лекаря, одно дело было наблюдать за ними с сомнением или немым одобрением, и совсем другое - стать объектом, или, лучше сказать, предметом живодерских, пусть направленных во благо, манипуляций. До помраченного разума не дошли, быть может, все слова человека, явившегося по приказанию мадонны Лукреции - но какие нужны пояснения для того, кто знает, что рана его мучительна, и что единственное, что ее исцелит - краткий взмах клинка в руке ангела Азраила?
Хотя за попытку стоило поблагодарить.
Позже.

Сейчас Орхан понял (больше почувствовать, чем взаправду понял), что следующим ощущением, грозящим ему, будет новая боль. Не та, быть может, что он испытал, сжимая в объятиях тело убитого сына, и не та, что легла ему на душу от мысли, что отомстить за Мурада он уже, скорее всего не успеет... как не успеет и многое другое. Найти жену, найти дочерей, найти сына и убедиться, что его род не потерян и не сгинет навеки в веках - вещи, о которых нечасто задумываешься, но которые подступают к тебе, словно судьи, когда оказываешься на пороге смерти. Один день - и твои царства разлетелись во прах, и ты, еще вдыхающий воздух и без пользы коптящий небо, уже фактически мертв.

Сколько бы смирения воле Аллаха не заповедал Пророк, сколько бы ее не было прописано в Талмуде и христианской Книге - ничто не способно примирить человека с тем, что настанет день, когда он больше не увидит солнца, не почувствует на лице свежего ветра, не всем телом наслаждения, страха и боли.
Поэтому боль, причиненная темным лезвием в руке латинца, была встречена почти с благодарностью - почти, как встречает тяжело раненый последний удар меча, прерывающий его земные мучения. Принц сильно вздрогнул, рука, комкая, вцепилась в белизну простыни - но ему удалось удержать себя от рывка, вполне естественного и более инстинктивного, чем вызванного невозможность стерпеть происходившее. Кожа на месте нарыва уже начинала терять чувствительность, истончившись и воспаляясь, даже у несмыслящего человека вызывая догадки о природе бесчувствия.
Рука, взметнувшись, до хруста стиснула плечо Иоанна, когда, за мгновение до последнего жеста латинца, он сумел вымолвить, скрипя зубами:
- Я должен жить.

 Отправлено: 04.10.11 05:11. Заголовок: Пот на лбу. Озноб, н..

Пот на лбу.
Озноб, несмотря на то, что фитили светильников очищены и горят жарко.
Франческо улыбнулся, не размыкая губ, стер запястьем влагу и опустил нож. Он слышал слова Иоанна Асеня гулко, будто из под воды.

Его сочувствие другу он не счел слабостью. В те времена проявление чувств и даже искренние слезы мужчины не были признаком бесхребетности, но лишь - знаком чистоты помыслов и силы. В голос плакал император Карл над гибелью Роланда и Оливье. Плакал у босых ног святого Франциска Папа Иннокентий III.
Магомет, не таясь, оплакивал погребальный свивальник Хадиджи в год скорби.

В Гефсимани плакал Бог. Ученики спали. Чашу мимо губ не пронесли.

Ди Пацци обернулся к ромею, отложил с легким лязком прокаленный нож на низкий столик. На миг прикрыл глаза. И ответил тихо.

- Все кончено, кир Иоанн.

Судорога пробила тело принца Орхана от ключиц до сведенных болью колен.
Ни крика, ни рывка. Воля сильнее слепого тела.
Ди Пацци про себя отметил это - двойственное чувство овладело им. С одной стороны - уважение к мужеству. Но с другой. Слишком мощная витальная сила, непредсказуем, можно ждать осложнений в деле. Тем лучше. Загнанный олений вожак должен быть полон сил для последнего удара рогами под сердце.
Истинный охотник выступает только против равного. Сила на силу, иначе пресно.

Сколько красивых слов мог сплести про себя папский наемник. Преступление по флорентийски - как венок сонетов. А разгадка проста и грязна: тесное сладострастие грядущего удара в спину. И больше ничего.

Азарт от хорошо исполненной работы, перебой сердцебиения, холодная вода из горлышка кувшина - Франческо пил щедро, в такт глубоким внимательным глоткам гулял кадык.

Время сжималось, как прессованный войлок. Медлить было опасно.
Ди Пацци прикинул - курчавый слуга, посланный за дель Неро уже должен был достигнуть цели.

Трое мужчин в слишком тесной комнате. Пляска открытого огня под расписными балками потолка.

Франческо снова наклонился над больным, ломаная неверная тень пала на изголовье постели, как силуэт химеры.

Пальцы мнимого лекаря коснулись яремной вены, проверяя удары пульса.

Глаза флорентийца снова встретились со взглядом шехзаде, от боли зрачки принца Орхана обрели прежнюю остроту.
Ди Пацци отнял правую руку от шеи принца - ладонь уютно легла на эфес гражданского меча, но тут же скользнула бессильно на бедро, так, будто оружие на поясе было лишь неуместным украшением.

- Вы будете жить, клянусь кровью. - легко солгал Франческо.

Он почтительно отошел от света в изножье постели. Оперся ладонями на резную доску - тяжело очертились плечи.

- Позвольте я задам вам несколько вопросов, мой принц? - его греческий оставлял желать лучшего, но акцент почти не мешал ясности слов.
- Мне нужно знать, отпустила ли вас хоть немного лихоманка. Если вы пожелаете, то можете отвечать только "да" и "нет". Jocus Verbalis* такое же средство врачевания, как и железо...



Открыть

* Игра слов (лат)

 Отправлено: 04.10.11 11:31. Заголовок: Новая волна боли зас..

Новая волна боли заставила помутиться разум, вспыхнув перед глазами белым пламенем, чтобы, угаснув, оно обрушилось на него горой серого пепла. На мгновение он, кажется, даже потерял сознание. Пушинкой в вихре, обгорелым листком разум принца метался в хороводе тьмы,- и только мерцавшая живым теплом среди мрака и боли рука Иоанна осталась мостом, нитью, позволившей раненому вырваться из-под пугающей власти.
Вовремя. Слишком вовремя, чтоб осознать (но не ответить) слова, которые латинянин произнес с такой ненавистной, лукавой заботой.

Вопросы?
Подозрения, до конца не уснувшие в сердце турка, пробудились с новой силой. Только сейчас они более напоминали щупальца неведомых гадов, виток за витком оплетавших его руки и ноги. Каждый следующий лишал его возможности сделать шаг, укрыться, найти спасение; словно змеи, эти люди старались проникнуть к нему в душу, чтобы высиживать там свои черные гнезда, кишащие новыми и новыми выводками змей.
Зачем они здесь? Зачем он снова и снова поддавался на их лживые уверения, на их притворную ласку? Что ожидало его, когда благодаря лживой и притворной заботой в его тело вольется достаточно сил? Клетка и улюлюканье толпы, под вонь жареной свинины и перекисшего вина таращащейся на нехристя? Участь пешки, которую будут переставлять по доске, пока не сожрут или не загонят в темный угол, чтоб сделать ферзем?

Но просветление, вызванное невероятным напряжением воли, лишило раненого последних сил. По его коже, как чирьи, проступи крупные капли пота, такие же желтоватые и зловонные; на мгновение он с ужасом вообразил, что гниет заживо. Страх, столь сильный, что его невозможно было сдержать доводом разума, заплескался в черных зрачках.
Но латинец заговорил, и слова его, пусть не в одно мгновенье, успокоили бешеное сердцебиение, толкавшее сердце прочь уже не из груди, а их горла мужчины. С трудом выровняв дыхание, он сумел наклонить голову, то ли давая разрешение поинтересоваться своим самочувствием, то ли отвечая согласием на последний вопрос.

 Отправлено: 09.10.11 16:55. Заголовок: - Прошу вас, будьте ..

- Прошу вас, будьте немногословны, кир Франциск - вы же видите, как трудно господину отвечать, - без вмешательства добровольной сиделки вполне можно было бы обойтись, если бы во взгляде Орхана не тлело, а сияло пламя жизненной силы. - Остроумие будет хорошо для других случаев.

"Не следует пренебрегать четырьмя вещами: огнем, болезнью, врагом, долгом", - некогда возвестил преподобный Иоанн Дамаскин, в честь которого и нарекли Асеня. Увы, если этот праведный муж и поспевал защищаться с четырех сторон сразу, Иоанн пока что не овладел этим искусством в достаточной мере. Ему не терпелось, чтобы лекарь ушел - пусть он не сделал и не сказал пока ничего, что могло бы явно выдать его дурные намерения, Асень ему не доверял. Не доверял бы он, впрочем, и ангелу Господню, спустись тот с благой вестью в эту скромную комнатку. Не доверял ни своим глазам, ни слуху, ни чутью, понимая, что уже обессилел от этой вечной настороженности, но не зная другого способа защитить себя и принца от угрозы, нависающей над ними дамокловым мечом.

 Отправлено: 10.10.11 04:49. Заголовок: - Я буду краток, кир..

- Я буду краток, кир Иоанн, - Франческо легко склонил голову в знак понимания и почтения. Понизил голос и объяснил:

- Нужно, чтобы рана подсохла на свежем воздухе, позже я поставлю фонтанель и наложу повязку, так, чтобы не давила. В первые дни ее надо будет чистить и заново перевязывать каждые несколько часов, чтобы не вызвать нового застоя и воспаления.

Ди Пацци взялся за резное изножье постели, подумал краткое мгновение и
спросил, держа взглядом взгляд турецкого принца.

- Чтобы не тревожить вас лишний раз и не бередить рану, мои вопросы не будут докучливы - не было ли в пылу боя нанесено вам иных ударов, которые могли бы не оставить видимых следов. Не падали ли вы? Не испытываете ли тошноты или головокружения.
И главное - не чувствуете ли холода или онемения в ногах. От стоп до бедер?

Он умолк, ожидая ответа. Он не только выигрывал время и втирался в доверие, но и пытался выяснить состояние здоровья шехзаде. От того перенесет ли он дальнейшее, во многом зависел его темный замысел.